Сибири и Дальнего Востока. На объявления позвонили три – четыре человека. В общем, не получилось. Нужно просто отдать книги в школу или библиотеку. Взял отпечатанный список и поехал в Ленинку. У служебного входа впервые стоит милиционер. Попросил, чтобы ко мне вышел кто-нибудь из персонала. Вышла тетенька. Сказал, что уезжаю из страны и хочу оставить свои книги библиотеке. Если нужно, сам могу обеспечить транспорт или заплатить за перевозку. Она ничего не сказала и ушла со списком. Вернулась: – Мы не можем взять, нужно, чтобы в списке были указаны годы издания, перепечатайте.
Зашел в Ленинку с входа для читателей. Предложил книги сотруднице, сидящей за столиком – все бесплатно, моя доставка, показал список.
Нет, не нужно. В первом читальном зале сидят гуманитарии, может здесь получится. Вижу, сидит одинокая девушка. Подсел, разговорились. Предложил ей – нет. И так и сяк – все равно нет. Я как-то не учел, что девушка может быть из общежития, как в том фильме, о каких книгах может быть речь.
У раздевалки книжный магазинчик. Продавец – интеллигент с бородкой. И ему не нужно. Показываю список, люди читают и отходят.
Отдаю книги бесплатно, плачу за доставку. Вы сами наймете машину, так, что я даже не узнаю вашего адреса. Одна тетенька взяла список.
Обещала позвонить. Прошло дней пять, тихо. Сейчас понимаю, что нужно было больше опросить сотрудников библиотеки. И заставить ту, что вначале подошла ко мне предъявить документы. А сотрудников можно найти в общей столовой или в кабинетах. Жаль.
Время идет, нужно освобождать квартиру. Может быть школе предложить? Отбросил эту мысль. Созвонюсь, привезу книги, а мне скажут – в списке нет года издания, не пойдет или еще что-то придумают. В Ленинке не взяли. Вероятнее всего, стукачи и здесь меня заблокируют. По объявлениям никто не звонит, та, что взяла список не звонит. Или случайно не везет?
Осталось два дня. Стал выносить стопки книг на помойку. Носил двумя пакетами и сбрасывал в пустой контейнер. После нескольких моих заходов у помойки появились два человека в униформе с хмурыми лицами и вылили в контейнер несколько котлов кашеобразной массы розового цвета. Какая-то пенсионерка проходила и заинтересовалась книгами.
– Вам интересно? У меня есть полный Чехов и Шекспир. Хотите, я донесу Вам до дома. Пенсионерка живет у второй Фрунзенской, в доме с милицией. Донес пакеты до ее квартиры и выложил книги в коридоре.
Договорились, что сейчас занесу ей Чехова и Шекспира. Когда подошел к ее подъезду, понял, что номер ее квартиры не знаю. Дверь в подъезд на коде. Домофон есть, но он мне не поможет. Постоял минут двадцать.
Должна же она сообразить. Никто не выходит. Вернулся на помойку и выбросил пакеты с Чеховым и Шекспиром. Еще одна стукачка, подумал я.
На дне пакета увидел связку ключей. Это ее ключи, как они оказались здесь? Выбросил их туда же. Пенсионерка, наверное, искала ключи и поэтому не вышла, как мы договаривались. Но эта мысль не пришла тогда мне в голову. Я уже привык, что мне что-то подбрасывают или крадут.
Оставил себе книг тридцать, с которыми хотел прожить до отъезда, и, если удастся взять их с собой. Во второй коробке белье и одежда.
Книжные шкафы разобрал на детали и вынес на помойку. Книжные полки тоже. Выбросил лыжи, лодку, елочные игрушки. Чешские фонарики-звездочки, на коробке дата 1961 год. Системный блок разобрал и покорежил отверткой все платы. Монитор развернул к стене, чтобы не пораниться и врезал по экрану молотком. Трубка не разбилась. Оказывается у нее два стекла. Разбилось первое толщиной сантиметра в четыре. Золото, которое мне оставила Няня, выбросил в мусоропровод. Диван и стол остались в комнате. Цветы вынес на лестничную клетку, двумя этажами ниже и поставил на подоконнике.
Здесь их кто-нибудь заметит и возьмет.
Бегать пока перестал из-за кисти. Пусть заживет, перелом заживает скоро, недели за три. Езжу в Одинцовский лес в будни и хожу по своему маршруту пешком. Почему-то мне понравилось выходить на
Ильинской и идти оттуда красивой лесной тропой, а не из Усово, как раньше. Выхожу однажды из электрички в Ильинском и слышу позади шипящим голосом: 'Подлец, у, сволочь…' и тому подобное несколько шагов. Оборачиваюсь – в двух шагах дяденька, вокруг больше никого.
Еще несколько человек вышли из первых вагонов. Спрашиваю: – Что?
Злобные складки расправились, и появилась фальшивая улыбка: – Да это я не туда заехал. Наверное, он перепутал электрички. Это тупиковая ветка.
Единственное неудобство в Ильинском – вначале пути на километр с обеих сторон тянутся дачные заборы. А дальше походники пенсионеры проложили в снегу тропу к птичьей поляне. Пробую пробежаться, но пока рано.
А еще я хожу из Трехгорки в Одинцово. Запомнился один дяденька.
Будний зимний день. Я вышел из электрички, сошел на тропу. Вскоре меня обогнал дяденька в черном. Лет тридцати, в черной куртке, черных брюках и городских, тонких ботинках. Без головного убора. И в руках ничего. Настоящий продюсер. Холодно, декабрь. Куда, интересно он собрался в таком виде. Этой лесной тропой он сможет выйти к
Одинцово часа через полтора, два. Других вариантов нет. Километра три я видел его впереди, потом он затерялся.
Приехал смотреть квартиру, которую мне предложили снять, недалеко от метро Кунцевской. Понравилось. Чисто, стиральная машина. Дом как наш, одноподъездный, из желтого кирпича, только выше. Внизу консьержка. Хозяйка загадочно сказала, что дом ведомственный, но не скажет, какого ведомства. Мне все равно. Через месяц, два меня здесь не будет. Заплатил риэлтерше и за два месяца вперед хозяйке. Они ушли. Осмотрел еще раз все и поехал домой. Завтра перевезу вещи.
Выхожу из подъезда – какие-то люди стоят у подъезда и говорят между собой:
– Ну, вот теперь он у нас поживет…
Вот, кстати, тоже чудо. Заметил, что некоторые люди, которые проходят мимо бросают фразу, которая как-то связана с текущими событиями, происходящими со мной. Они говорят чуть громче других, и потому я невольно обращаю внимание. Это могут быть одинокие пешеходы или беседующая парочка у киоска или пассажиры электрички. В метро мне запомнился единственный случай. В метро сильный грохот, а это случилось на Филевской ветке – она идет не в туннеле, а снаружи. Что говорят? Например: Созвонился с турфирмой, узнал цены на путевку в
Америку, говорят: Да он даже английского не знает. Выбросил книги -
А он все книги выбросил…
Из некоторых разговоров я узнаю, что произойдет дальше. Обычно я покупаю билет на электричку туда и обратно, а в этот раз купил только туда. Пришел в Одинцово, думал, куплю здесь. В кассе столько народу, если встану, пропущу минимум три электрички. Поеду без билета. Не помню, чтобы хоть раз меня проверяли здесь за три года.
Поезд будет через несколько минут. Под навесом лоток с газетами.
Стою, смотрю. Рядом встал дяденька и говорит кому-то: – Сейчас ты получишь по носу… В электричке меня оштрафовали.
В Ромашково дал кусок колбаски бродячей собаке: – Подумаешь, собаку покормил… Не мне говорят, а в сторону леса.
На багратионовском рынке много фруктовых палаток. По привычке сначала обхожу все, потом покупаю. Около одной палатки в конце небольшой очереди пенсионер. Прохожу мимо, слышу: – Он подешевле ищет… Про кого это он? В очереди одни женщины, его никто не слушает, и даже не повернут к нему. Становился, задержал взгляд на дяденьке. Он не повернул головы, хотя видит, что смотрю больше, чем допустимо. И такие случаи часты.
На выходе с рынка небольшая толпа. Двигаемся медленно. В шаге передо мной идет девушка. Она контрастно выделяется короткой юбкой и стройными ногами среди блеклых покупателей с сумками. Позади меня идут двое дядей и беседуют: – Какую девочку мы ему нашли, а он не хочет. Ты посмотри, какие ножки…