Спросил: 'Вы всегда ходите в шортах на собеседование?'. Потом мы перешли к театральным билетам.
– Что за билеты нужно распространять?
– Билеты гастролирующих театров.
– Что это за театры?
– Это как бы мои театральные труппы.
– А в каких помещениях они будут играть?
– Это пока неизвестно.
Короче говоря, курьер покупает за наличные четыреста граммов билетов и ходит с ними по улице: 'Лужу, паяю, птичий грипп распространяю'.
Объявление. Работа курьером. Требуется развозить документы в папочке. Не более десяти поездок в день. Зарплата тысяч шесть. Фирма выдает курьеру мобильный телефон, для оперативной связи. Проезд, разумеется, бесплатный. Только за мобильный нужно внести залог – три тысячи. Один из вариантов торговли подержанными телефонами.
Во время поиска работы по нескольку раз в день езжу в метро. В метро спокойно. На пятки никто не наступает, не сбивают, идя на перерез. Остались лишь руки на поручне перед моим носом и встают в шаге позади на пустой платформе.
Днем еду в сторону проспекта Вернадского. В вагоне свободно. Стою спиной к дверям, которые не открываются, точно посередине. Заходит дяденька лет тридцати. Места вокруг достаточно, но он встает рядом.
Рукой берется за верхний поручень. Совсем близко от моего носа.
Качнет поезд, и он вытрет его.
Копируют. Случайно заметил. Дяденька в двух шагах стоит точно в такой же позе. Я переменил ногу, а руку сунул в карман. Дяденька сделал то же самое. Я что-то еще изменил, он повторил. На меня не смотрит.
Однажды, возвращаюсь домой. Вдруг пришла мысль написать какую-нибудь гадость неуловимым и повесить, чтобы все видели. Вышел на станции Площадь Революции, и зашел в художественный салон на
Никольской. Купил мелки, два листа бумаги и клейкую ленту. У продавщицы попросил ручку и в углу каждого листка написал свое имя, фамилию и домашний телефон. Где же повесить? На Никольской? Глупо.
На Лубянке! Вон же их здание. Теперь нужно найти место, где написать текст. Вспомнил, что внутри продовольственного магазина в начале
Никольской есть кафетерий, там есть столики. Пришел, сел и жирно написал, синим мелком. На одном 'Путин -….к', на другом – 'кгб – г…'. Перешел подземным переходом под площадью и вышел у торца их здания. Тут беседуют женщина и мужчина. Прошел чуть вперед к центру здания и прикрепил скотчем оба листка на стену. Пока я ковырялся, редкие прохожие поворачивали головы, но никто не подходил. Спустился в метро 'Кузнецкий мост'. Платформа как всегда пустая. Постоял, постоял, обернулся – за спиной встала тетя с восторженным лицом и с очень большим букетом роз. Сел в поезд. Никто не толкает, не ставит локти перед лицом, нет 'пацанов'. Напротив меня стоит тихий дяденька, читает книжку.
Последнее место, в которое я попытался устроиться, недалеко от дома, в районе метро Рязанский проспект. Пешком полчаса. По телефону спросили смогу ли я сделать эскуэль запрос в Майкрософт Аксес? -
Смогу. – Приезжайте.
В эту контору требовались программисты не старше тридцати пяти, я снова умолчал о возрасте, может, прорвусь. Эскуэль запросов в
Майкрософт Аксес мне делать не приходилось, у меня лишь поверхностное знание о нем, как о средстве, работающем с базами данных. В книжном магазине нашел книгу по Аксесу и почитал, как делаются запросы. На другой день приехал в организацию на Рязанском.
Мне понравилось место и то, что все молоды, без чиновничьих костюмов и снобизма. Начальник дал мне несколько простых заданий, чтобы определить, как я ориентируюсь в MS DOS и Нортоне: скопировать файлы, создать каталог и тому подобное. Затем поставил задачу в
Аксес, которую я решил. Меня включили в список кандидатов.
Секретарша выдала мне анкету, в которой, среди прочих, был вопрос, какую сумму Вы хотели бы получать: 600, 500, 400, 300 долларов.
Отметил последнюю – так больше шансов, а мне этих денег вполне хватило бы. Девушка приняла анкету и обратила внимание, что мне больше 35. Я признался и сказал, что мне очень нужна работа, что раньше работал в молодом коллективе, что смогу подчиняться начальнику моложе себя. Начальник присутствовал при разговоре. Меня оставили в кандидатах и сказали, что позвонят в любом случае. Так я потерял еще две недели. А еще через неделю позвонил сам, мне сказали, что набор еще идет.
Наконец решил бросить поиски работы и просто ждать до нового года.
Вряд ли неуловимые дадут мне работать там, где я хочу. Или вновь попаду в одну из 'их' организаций или на низко оплачиваемую работу.
Думал про газетный киоск, но это тяжелейшая работа. С раннего утра сутками. В конце дня нужно несколько часов потратить на составление ведомостей непроданных газет, чтобы списать их, иначе – платишь сам.
О выходных договариваешься со сменщиком. Если он болен или в отпуске
– работаешь круглосуточно.
Распространителям рекламных листовок платят наличными в тот же день. Для оформления требуется лишь паспорт. Но это я пока держу про запас. Правда, и для неуловимых это рай. За несколько часов можно столько опытов поставить, создать столько нестандартных ситуаций. На любой другой работе постоянные сотрудники, от которых примерно знаешь, что ожидать, а здесь каждый раз новые.
И с судом неуловимые наверняка будут создавать искусственные проблемы. Не хочу в этом участвовать. Перестал заниматься делами наследства. В конце концов, Саша может подать свой иск на причитающуюся ему четверть квартиры, а суд вынесет решение и по моей доле.
Деньги кончаются. Удалось занять пару раз у тети Люды. Постепенно перешел с фруктов на крупы. Снова просить Люду неудобно. Сашка немного зарабатывает, но он говорит, что знаком с бандитами. Звоню:
– Саш, у тебя нет знакомых, которые бы дали триста долларов до нового года. Верну шестьсот. Ты же знаешь, деньги у меня будут и большие. – Да где ж я тебе найду.
Снова стал ходить в библиотеку имени Ленина. Смотрю старый
'Огонек', как прежде, подошел к 60-м годам. Однажды сижу, листаю, чувствую чей-то взгляд. Поворачиваю голову. Сбоку, через один пустой стол от меня сидит дяденька. Подпер голову локтем и смотрит. Не меня, а через меня в окно, в серый внутренний двор. Дяденька просидел в таком положении полчаса и ушел.
Заказы на книги в библиотеке принимают одни и те же девушки.
Больше года еженедельно ходил и не видел других. Тут, вдруг сидит гражданка, лет пятидесяти. Не могу объяснить почему, но понятно, что она занимается шифрами и картотеками впервые, что всю жизнь она занималась более простой работой. Гражданка попыталась заставить меня указать какие-то дополнительные шифры в бланке заказов. С какой стати искать другие шифры, мне всегда без вопросов выдавали по этим.
Я подумал, что тетенька, видимо, из тех самых. Однажды одна такая сказала мне, что зефир в мясном отделе. Я сказал, что не буду указывать других шифров, оформляйте с этими.
– Смотрите, у Вас могут быть неприятности.
В следующий раз и вообще никогда я этой гражданочки больше не видел.
Часто хожу в Кузьминский лес. Попробовал пробежаться. Стараюсь не давить на поврежденную ногу. Пробежал два километра. Вот оно счастье, нет его слаще. Врач из Боткинской сказал мне, что хромота останется на всю жизнь, если не оперировать. Стал бегать как прежде.
Постепенно дистанция выросла до пяти километров, потом до девяти.
Тут я уперся в стену военного училища.
Бегать выхожу в пол восьмого утра. Иногда на входе в лес, рядом с тропинкой в траве стоит тетенька, или дяденька. Стоит всегда спиной и всегда загадочно улыбается в пространство.
Бегу утром. С горки перед прудом навстречу мне спускается молодая пьяная тетенька. Увидела меня, остановилась, и пока я подбегал, беспощадно посылала в мой адрес нехорошие слова и проклятия.
Между лесом и улицей Чудакова лежит небольшой парк, который я пробегаю. При этом пересекаю несколько перпендикулярных пешеходных дорожек. Вначале, как стал бегать, этого не было, а теперь непременно с кем-нибудь сталкиваюсь. Не то, чтобы сталкиваюсь, а плечом задеваю галстук, когда пробегаю мимо. Причем я и мой пациент видим друг друга шагов за пятьдесят. Сначала я корректировал направление, уступал, потом бросил. Дяденьки всегда разные, студенческого возраста или лет тридцати. Никто из них не повернул голову в мою сторону, не притормозил перед несущимся спортсменом с красным свирепо-сосредоточенным лицом. Никто не охнул, не ругнулся, не перекрестился, когда я задел плечом галстук. Появляются дяденьки то справа, то слева. Ходят всегда по одному.