Мы молча достали из своих сумок тетради и протянули нашей недовольной красавице, которую обязали неделю назад присматривать за тремя новенькими прехорошенькими студенточками, переведёнными в нашу академию. Стать их куратором очень порывался наш Мэттью, но мудрый ректор Нови посчитал, что Ифа справится с этим поручением гораздо лучше. Правда, сама Ифа была не в восторге от этого.
— Мэтт, возьму твою! У тебя подчерк понятный! Завтра сможешь забрать у них свои записи! — благодарно рассмеялась она и, заговорщически подмигнув, побежала отдавать тетрадку новеньким девушкам.
— Вот ведь проныра! — восхищенно прошептал ей вслед наш солнечный друг, убирая с глаз рыжую челку.
В вопросах взаимопомощи у нас с первых дней поступления не было проблем. И это очень сильно облегчило учебу в академии. Несмотря на то, что Северная Академия не котировалась среди знаменитых учебных заведений империи, в которых предпочитали учиться отпрыски высшей знати, специалистов выпускала грамотных, мы были просто нарасхват. Наши выпускники считались хорошими рабочими лошадками. Любимые преподаватели были требовательными, но внимательными и безгранично увлеченными своими дисциплинами.
— Айлин, ты опять замечталась? Не стоит опаздывать на лекцию к мисс Грейс. У меня нет желания снова писать дополнительный реферат, — проворчала Мадина и потащила меня во двор.
Несмотря на свой маленький рост, подруга отличалась завидной скоростью передвижения, порой мне еле удавалось поспевать за ней.
Спускаясь по лестнице из здания академической столовой, Мадина резко остановилась, отчего я чуть не сбила ее с ног. Остальные студенты нашей академии также последовали примеру моей подруги. На пустой центральной площади нашего учебного заведения вдруг вспыхнул огонь, затем он преобразился во врата портала, которые у нас на глазах прибрели просто огромные размеры, и из них стали выходит люди.
Их было так много, что они заполнили собой всю площадь. Это были девушки и юноши в элегантных и очень дорогих нарядах, отделанных многочисленными драгоценными украшениями. На лицах вновь прибывших читалась широкая гамма чувств: от недоумения до презрения, вперемешку с брезгливостью. Они разочаровано оглядывались, и аскетичный вид стен нашего учебного заведения не добавлял им хорошего настроения.
Их сопровождали подтянутые молодые люди в военной форме императорской гвардии с настоящими мечами на поясах. Чуть поодаль я заприметила группу мужчин в преподавательских мантиях с эмблемами Столичной Императорской Академии. По телосложению они мало чем отличались от ребят в военной форме, столь же высокие, крепкие и плечистые, все преподаватели были исключительно мужчинами.
Навстречу неожиданно появившимся гостям выступил наш уважаемый ректор — профессор Нови — добрейшей души седовласый старичок с длинной бородой и в маленьких круглых очках, придававших ему сказочный вид мудрого волшебника.
— Доброе утро, дамы и господа! Я профессор Нови — ректор нашей замечательной Северной Магической Академии! Рад вас приветствовать в ее гостеприимных стенах! Кого имею честь видеть перед собой? — улыбаясь, обратился он к гостям.
— Что здесь может быть доброго? — вперед вышла разодетая в пух и прах девица с пышной прической из завитых в мелкие колечки соломенных волос.
Ее аккуратно накрашенный розовый ротик капризно скривился, она брезгливо осматривалась вокруг, пока ее взгляд не остановился на нас — студентах Северной Академии.
— Какое убожество! — возмутилась она. — Разве можно так безвкусно одеваться?! Тут не студенты, а унылые сироты. Неужели у них нет родителей, чтобы те купили им соответствующую их положению форму?!
— Дорогая Корнелия, у студентов этой богом забытой академии нет никакого положения в обществе. У них есть только статус — статус нашей прислуги! — надменно пройдясь по нам высокомерным взглядом, важно произнес так же вышедший вперед напыщенный повеса — невысокий молодой человек субтильной наружности, с волосами цвета вороньего крыла.
Профессор Нови молча очень внимательно слушал, а главное, запоминал все, что происходило вокруг него. Он был очень добрым, заботившимся о своих студентах, талантливым преподавателем. Но имел небольшую слабость в педагогике — любил заниматься перевоспитанием молодых людей, с поведением, не вписывающимся в рамки приличного.
А зная упорство, терпение и незаурядную фантазию, с которыми ректор подходил к реализации своей слабости, то есть перевоспитанию попавших в его академию новичков, этим недальновидным несчастным можно было только посочувствовать.