– А ну, ша! Раскудахтались, петушки! Молчать! Куда со своими детскими, незрелыми умишками во взрослую жизнь полезли, а? Судят они, рот разевают. Молчать, на куй! Своих баб заимеете, детей народите, тогда судить будете. Ясно? Щенки! Горн, не угомонишься, в бочку с водой суну, враз остынешь. И вообще, марш скотину убирать! Наказан! Сегодня никуда не идёшь. Перетопчется твоя зазноба денёк, будешь знать, как пасть на отца разевать. А ты что скалишься, Молоток? Кузня твоя! Чтоб блестело, как котовы яйца. Баню стопил?
– Когда? – выдал петуха Молот.
– Я стопила, – тонким голосом говорит Пламя, – и воду мы натаскали.
Две головы в двери кузни – русая снизу, медная выше.
– Не стыдно, а, мужики? Девчонки малые воду вам, лосям, носят, а вы на отца хавальник разеваете, перед наместником рисуетесь! Щенки! Подальше от начальства, ближе к кухне. Бойся милости властителя больше его гнева! Бестолковые.
– Да ты кто такой вообще? Явился невесть кто из скверны, распоряжается тут! – визжит Горн.
Меня сносит в сторону ураган, Горн оказался перекинут через неостывшую ещё наковальню, штаны его оказались сдёрнуты, задница – выдрана ремнём. Клем порол сына и приговаривал:
– Знай своё место! Знай своё место! Держи язык за зубами! Держи язык за зубами! Не лезь прежде батьки в пекло! Не лезь прежде батьки в пекло!
Закончив воспитательную беседу, Клем забросил сыромятную полоску, которой порол сына, в угол, сплюнул на пол, вышел. Горн басовито выл у наковальни.
Я тоже вышел. Опрокинул ведро воды на голову, чтобы остудить эмоции, сел на лавку у колодца.
– Дядя Андр… – тонкий голосок.
– Что, малышка? – спрашиваю, не поднимая головы. Вода текла по волосам, по спине.
– А вы правда из скверны?
Боится? А почему на колени лезет?
– Нет, лапушка. Я и в церкви сегодня был. Этот милый дедушка чистильщик меня своей водичкой с ног до головы облил, всего обнюхал. Ничего не нашёл. Не бойся.
– Я и не боюсь, – гордо заявил этот русоволосый ангел.
– А сжигатель старый и нюх совсем потерял, – заявила Пламя, тряхнув медной косой. – И мы рады, что он ничего не унюхал. Ты нам понравился.
– Ты такой большой и красивый! И пироги у тебя вкусные, – заявила Росинка. – А на Горна не обижайся. Он не злой. Он как волос меж ног заимел, совсем глупый стал.
Я рассмеялся:
– Всё-то вы знаете!
– Мы уже большие! – гордо возвестило рыжее Пламя. – Я на будущую весну в школу магии поеду. Буду, как Малашка, красный плащ носить!
– Серьёзно? Да ты маг?
– Я буду магом! – гордо возвестила девочка, протянула ладонь, на которой затрепетал язычок пламени, как от зажигалки, но тут же девочка погрустнела: – Поэтому Горн и обижается. Говорит, мать меня нагуляла. Он не злой, маму тоже любит, но по своей скучает. Он хороший. Но совсем глупый.
Я опять рассмеялся. Разговор с девочками был как бальзам на душу – бестолковый, но приятный. Ничего я не узнал, ничего не понял, а полегчало. Расцеловал этих ангелочков, отпустил. Пошёл собираться в дорогу. Шмотки мои высохли. Утюга я не видел. Не предстану при параде, но и в коротких вещах Клема не поеду. Я не светская львица, конечно, но и не бомж какой! Имею гордость за мундир свой, хоть и оказался в нём случайно. Мог же и в спортивках угодить сюда. Усмехнулся, представив себя в трёхполосочных адиках. Чисто Колян. Что знает тропинки заветных полян.
Клем проводил жену с бани до дома, подошёл.
– В этом поедешь?
– Есть варианты?
– До Медногорска доберёшься в моём, а там на базаре купим. Сшить не успеют, готовое платье подберём.
– С хрена ли? Платья я не ношу, не баба, чай! Да и на какие шиши купим? Ты меня спонсировать собрался?
– Я иной раз тебя совсем не понимаю. Ладно, говор странный, но иной раз вообще ничего не разобрать. Платье – это готовая одежда полностью. Штаны, портки, рубаха, кафтан, куртка, плащ, шапка. На что купим? А ты свои накопители будешь продавать?
– Какие накопители?
Клем сходил куда-то за отхожее место, покопался там, вышел, отряхаясь. Ах, брюлики с ювелиркой!
– А я забыл про них. – Я их оставил в карманах и даже не обратил внимания, что после стирки их не оказалось.
Клем сел рядом на лавку, повесил голову, помолчал. Потом посмотрел на меня, сказал:
– Иной раз ты меня удивляешь. Разумностью своей. Действуешь и говоришь как маг. Или как благородный. А иной раз – ей-ей, блаженный. Ну, как можно забыть про такое? На это весь наш городок купить можно. Вместе со смотрителем.
– Так дорого стоит?
– Накопители сейчас не умеют делать. А маг без накопителя – боец на полчаса. Ну, Малек точно. Есть, конечно, сильные маги. С большой внутренней силой. Но чем сильнее маг, тем больше он готов заплатить за эти камни.