«Магия какая-то, — в какой уже раз подумал Егерь, беря в руки приготовленный камень. — Как у них так получается?!»
Из-за неправильно сросшихся связок и костей, его скорость значительно упала. А засевшие в теле пули причиняли постоянную боль. Но опыт, навыки, а главное мозги Егерь не растерял, поэтому с пропитанием проблем у него не было.
Он забирался на облюбованное место и терпеливо дожидался очередного барана, решившего полакомится нежными лепестками хилого деревца. Деревце было хилым и чудом росло практически на отвесной скале, прорастая корнями в едва заметны щели. Несмотря на свою внешнюю убогость оно нравилось Егерю, так как своей немногочисленной листвой словно магнитом привлекала всех местных парнокопытных.
Удивительно, но ради нескольких зеленых листочков, бараны были готовы рисковать своими жизнями, двигаясь по практически отвесной скале. Хотя, на памяти Егеря, ни один из них не упал самостоятельно. И Егерю, объявившему себя защитником местной флоры, приходилось им помогать.
Обычно хватало одного броска. Максимум двух. Баран летел вниз и, если не повезло разбиться насмерть, скулил минут пять, пока Егерь не обрывал его страданья ножом.
— Хэк!
Камень попал в опорную ногу, и баран, жалобно мекнув, полетел на землю. Точно туда, куда нужно было Егерю.
Крак!
«Рогами об камень приложился, — привычно уже определил Егерь, и аккуратно полез вниз. — Этот пойдет на походный плащ!»
У него уже накопилось пять шкур скверной выделки и появилась овечья меховая жилетка. В качестве жилья Егерь облюбовал привалившийся к скале валун. Щели в «потолке» он заделал найденным в окрестностях мусором, а шкуры превратились в ковер и по совместительству кровать.
Запах, конечно, стоял ужасный, но Егерю было плевать. Гораздо больше его волновало другое.
Первые пару дней он залечивал раны, не обращая внимания на окрестности — горы и горы, что с них взять? Но когда бывший проводник набрался достаточно сил, чтобы отправиться на разведку, его ждал неприятный сюрприз.
Из окруженного скалами ущелья не было выхода. Только если научиться летать или ползать по практически отвесным скалам. Но ни первого, ни второго Егерь не умел. И если насчет первого он не переживал, то второе его существенно раздражало и даже выбешивало. Особенно когда смотрел на горных козлов и баранов, умудряющихся находить микроскопические трещинки и идти по скале, как по лужайке!
Он попробовал было вскарабкаться до того места, откуда появлялись бараны, но неправильно сросшиеся кости и связки, чёрт бы их побрал, не давали ему ни малейшего шанса выбраться из ущелья.
Всё, что оставалось делать Егерю — караулить баранов, есть сырое мясо и заниматься выделкой шкур. Ну и наблюдать за чертовщиной, творящейся в центре ущелья.
Он с неприязнью покосился на черную проплешину диаметром в несколько километров, грузно спрыгнул на землю и вытащил из ножен свой нож.
Раз в несколько дней, с восходом солнца по ущелью прокатывалась невидимая волна, оставляя после себя то древние руины, то пшеничное поле, с выкошенными кругами и символами, то мрачно-черную башню, то сосновый бор…
Волну Егерь ощущал только благодаря своему звериному чутью, и благодаря нему же не совался в эти сменяющиеся локации. Как бы ему не было интересно, какие бы запахи не улавливал его чувствительный нос, он не смел даже близко подойти чёртову месту.
Вот и сейчас поднимающееся солнце выглянуло из-за гор, воздух едва заметно задрожал и по ущелью прокатилась Волна.
«Лес, — безошибочно определил Егерь, привычным движением укладывая барана между двух камней так, чтобы передняя часть туловища свешивалась вниз. — Хм, лучше, чем башня, но хуже, чем руины. От последних хотя бы не тянет угрозой и могильным холодом. Хотя, стоп!»
Мужчина настороженно втянул в себя морозный воздух и нахмурился. Что-то было не так.
Он принюхался и, к своему удивлению, не ощутил запаха угрозы. Наоборот, пахло чем-то… знакомым.
«Интересно, что могло произойти с этим чертовым лесом?» — подумал Егерь и перерезал парнокопытному горло. — Хотя… какая разница? Главное, что теперь я могу набрать дров и пожарить себе мяса!
Чем больше он прокручивал мысль про шашлыки, тем больше она ему нравилась. Оставалось только раздобыть где-то огонь.
«Гляну, — хмуро подумал Егерь, не переставая, впрочем, свежевать барана. — Прямо сейчас и гляну».
Он вспорол барану брюхо, вывалил на снег требуху и задумчиво уставился на появившийся лес. Если раньше при появление соснового бора он забивался в свою нору, то сейчас Егерь не ощущал опасности. А вместо затхлого запаха смерти пахло… взрывчаткой?!