Внимание! Слугам и золотарям запрещено использовать воинское (за исключением посохов) и метательное оружие. В случае использования меча произойдет одномоментное понижение всех характеристик на 10 %
— Да больно надо, — поморщился Ник. — Это не оружие, это моя лопата!
Нацепив на себя страховку, он затянул её трясущимися руками и сунул в петлю рапиру. Надел на себя пуховый жилет и выполз из берлоги.
Утреннее солнце резануло по глазам и Нику пришлось вернуться к рюкзаку за солнечными очками и кремом от загара. Повторно выбравшись из своего снежного дома, он раскинул руки в стороны, ойкнув от вспыхнувшей в левом плече боли, и вдохнул полной грудью.
— Хорошо! — стоило Нику увидеть солнце и величественные горы, как его сердце тут же наполнилось тихой радостью.
Посмотрев на цепочку кошачьих следов — Котя как ушел на охоту, так ещё и не возвращался — Ник положил на снег баклер. На него он выложил телефон и развернул солнечную батарею. Фонарик же здесь работал, значит и батарея должна.
Он впился взглядом в тусклый экран телефона, но значок зарядки и не думал появляется. Ник разочаровано вздохнул, но тут же нахмурился.
«Хватит себя жалеть, нытик! — крикнул он сам себе. — Что стоишь, как баран пялищься на телефон! Проверь, всё ли правильно подключил!»
Он присел к щиту, протер рукавом блестящие пластинки солнечной батареи, выдернул и снова вставил зарядный шнур.
— Да! — победно прошептал Ник, глядя на появившийся на экране значок зарядки.
После небольшой, но победы, парень почувствовал, что всё не так-то и плохо, как ему казалось. Ник сделал на радостях два круга Сурья Намаскар[1], стараясь не напрягать левую руку, и опустился к телефону.
Во-первых, закружилась голова, во-вторых, не терпелось включить гаджет.
Дождавшись загрузки своего девайса, он привычным движением запустил плеер и прикрыл глаза, вслушиваясь в каждое слово.
По губам Ника скользнула робкая улыбка.
Пальцы сжались в кулаки, в глазах мелькнул стальной отблеск
Кулаки впечатались в снег, тело само собой выпрямилось в планку. В плече полыхнула боль, но Ник упрямо загнал её обратно.
Раз! … Два! …. Три!
Awaken
Ник почувствовал, как в животе разгорается пламя, пербивая боль в плече.
AwakenAwaken!
Четыре! Пять! Шесть! С каждым словом, с каждым сделанным отжиманием, он чувствовал, как к нему возвращается смысл жизни. Как внутри разгорается праведный гнев, отчаянная решимость идти до конца и дикий стыд за свою вялую апатию последних дней. Чувствовал, как он просыпается.
Семь! Восемь! … Девять! С каждым последующим отжиманием, Ник чувствовал, как уверенность наполняет его. Он дойдет до гор! Если придется, нароет в сугробах столько берлог, сколько понадобиться! Найдет людей, доберется до Северной обсерватории!
Десять! … Одиннадцать! Он найдет способ как вернуться назад!
Двенадцать! …Тринадцать! А еще лучше найдет того, кто закинул его сюда и надерет ему задницу!
— Четырнадцать! — выдохнул парень, опускаясь на землю. Вспышка гнева выжгла все его силы. — … Пятна… пятна-дцать!
Его руки не просто тряслись — ходили ходуном, но Ник упрямо рвался вверх, словно от этого зависела его жизнь.
Выпрямив, наконец-то, руки, он замер в планке. По спине ручьем бежал пот, руки и ноги дрожали, но изнутри растекалось приятное тепло, а сам Ник чувствовал едва заметное биение в копчике и в груди.
«Биение?»
Позабыв про дрожащие руки, Ник уселся в позу лотоса — хорошо поджопник болтался на поясе, и ему не пришлось садиться на снег — и тут же скользнул в медитацию.