Беринг тем временем тоже не сидел зимой сложа руки: съездил на юг, в Иркутск, стоящий на озере Байкал, и расспросил иркутского воеводу об условиях в горах, лежащих между Якутском и Охотском. То была самая тяжелая часть путешествия. Регулярной или хотя бы сколько-нибудь проторенной дороги до Охотска через горы не существовало, а реки там были мелкими, извилистыми и полными стремнин. Через эти горы никогда еще не возили сотни килограммов снаряжения, и Беринг считал их самой большой проблемой во всем путешествии. Местные жители обычно преодолевали этот путь на санях, и дорога занимала от восьми до десяти недель в любом направлении. «[П]онеже выпадают великия снега на сажень, – сообщал Беринг, – а местами и болше и который, ходя зимою, каждой вечер для ночи выгребают снег до земли для теплоты»[19].
Лишь в июне 1726 года все участники экспедиции с грузом припасов добрались по реке Лене до Якутска, одного из самых крупных городов региона: на триста с лишним домов приходилось около трех тысяч жителей, не считая окрестного коренного населения, численность которого была в десять раз больше. Требовалось как можно быстрее продолжать путь, чтобы пересечь опасные, непредсказуемые горы до зимы, но все пошло не так. В Якутске их не ждали. Беринг глазам не поверил: он заранее отправил людей с официальными запросами на сотни лошадей, тонны зерна и десятки рабочих, но никто из местных чиновников даже не шевельнул пальцем. Командор пошел прямиком к губернатору и устроил скандал, в конце концов пригрозив, что главу города обвинят в провале всей экспедиции, он навлечет на себя гнев императрицы и как минимум лишится своего поста. Лишь после этого градоначальник все же выделил ему 69 человек и 660 лошадей – к вящему недовольству местных жителей, потому что на самом деле особых излишков в далеком от цивилизации Якутске не было. Что самое неприятное, жалованье участникам экспедиции тоже выплатить не смогли, так что начались недовольства.
Группа разбилась на отряды. Шпанберг первым вышел из Якутска на лодках, груженных примерно 150 тоннами муки и снаряжения, а также якорями и пушками – в общем, всем, что невозможно было перевезти по суше из-за сложного рельефа. С ним отправились более двухсот человек на дюжине свежепостроенных лодок. Затем Беринг послал вторую небольшую группу из Якутска и Охотска наземным путем и вскоре и сам последовал за ней со своим отрядом и караваном из сотен вьючных лошадей, многие из которых несли принадлежащие Берингу товары. Телеги и повозки были бесполезны на неровных, каменистых и крутых горных тропах. Чириков остался в Якутске до весны, ожидая последних поставок муки и других припасов.
Кавалькада Беринга – шумный, пыльный, пахнущий навозом караван тяжело нагруженных животных, – отправилась вверх по коварным горным тропам, затем спустилась вниз к Охотску. Погодные условия оказались поразительно тяжелыми, намного хуже, чем можно было бы предположить по сухому замечанию Беринга в рапорте: «А с каким трудом оною дорогою проехал, истинно не могу писать»[20]. Дневник Петра Чаплина, одного из младших офицеров, задачей которого было вести точные ежедневные записи событий, больше напоминает перечень проблем: список павших лошадей, нехватка еды, дезертиры, «мрачные» дни и «ледяные» утра. Лошади умирали от голода, потому что им негде было щипать траву; людям приходилось задерживаться и рубить карликовые деревца, чтобы проложить гати на болотистой земле, а иногда приходилось до шести раз в день пересекать вброд ледяные горные реки. Начиналась осень, и с ней пришли снегопады и убийственные холода. Три человека и десятки лошадей умерли; еще сорок шесть участников экспедиции дезертировали в ночи вместе с гружеными лошадьми. Часть припасов пришлось оставить прямо на дороге, чтобы вернуться за ними позже.
1 октября, после сорока пяти дней тяжелой дороги, Беринг с остатками каравана наконец добрался до Охотска и с ужасом обнаружил, что городок намного меньше, чем он предполагал, и совершенно не готов к его прибытию. Охотск был маленьким административным центром, в котором собирали дань; кроме нескольких коневодческих хозяйств, горстки хижин местных жителей и небольшого числа русских, размещавшихся в одиннадцати скромных домиках, там ничего не было. Так что вместо отдыха и восстановления сил Берингу и его людям пришлось срочно строить зимние дома и склады – непростая задача, учитывая, что большинство лошадей пали, так что бревна приходилось таскать вручную. А после этого им еще и нужно было построить корабль, на котором предстояло пересечь Охотское море и следующим летом добраться до Камчатки. Пока же они ловили в океане рыбу и добывали соль, чтобы заготовить говядину впрок. Беспокоило Беринга и то, что до декабря не было никаких вестей от Шпанберга; в конце концов тот с двумя сопровождающими добрался до Охотска и сообщил, что произошла катастрофа.
19
Экспедиция в Камчатку капитана от флота Беринга. Цит. по: Экспедиция Беринга. Сборник документов. Под ред. А. Покровского. М., Главное архивное управление НКВД СССР, 1941. С. 62.
20
Рапорт В. И. Беринга в Адмиралтейств-коллегию о прибытии в Охотск и вынужденной здесь зимовке. Цит. по: