Выбрать главу

Едва ли восточные тартары имеют какую-нибудь религию. Они страшатся магометанства и испытывают отвращение к туркам, которых называют Хуи Хуи. Может быть, эта ненависть к ним возникла оттого, что синцы (то есть основатель Синской императорской династии Тайминг) с помощью турецких войск изгнали тартар из Сины. В то время, напротив, христиане, в особенности некоторые из несториан, были за тартар. Все же известно, что у них есть религиозные обычаи, или скорее предрассудки, так же как есть и жрецы, которых они называют лама.

Кроме того, они сжигают тело умерших (что принято и у индийских язычников) вместе с их женами, слугами, лошадьми и оружием на том же костре. Их очень тревожит, что будет с ними после смерти, и вопрос о бессмертии души. Теперь многие из тартар легко приняли христианскую веру.

Возможно, что общение с синцами открыло им путь к блаженству, к истинной вере. Иначе это было бы для них очень трудно, почти невозможно.

Тартары бреют голову. Они выдергивают всю бороду, но отращивают длинные усы, а волосы только на макушке, заплетая их в косу. Они носят круглую низкую плоскую шапку, плотно облегающую голову. Шапка обшита полосой из меха соболя шириной в два пальца либо из меха бобра или выдры. Мех защищает уши, лоб и виски от холода. Часть шапки, которая выступает из мехового борта, покрыта красным шелком-сырцом либо пучком черных или пурпурных конских волос.

Платья и кафтаны у них доходят до лодыжек. Рукава узкие, а не широкие, как у синцев, и мало отличаются от кафтанов поляков или венгров. Рукава кончаются у кисти рук, в виде подковы. Они носят пояс, с обеих сторон которого свисают платки для вытирания рук и лица. За поясом висят еще нож и две кошелки: для табака и других мелочей. С левой стороны висит за поясом сабля или секира, рукояткой назад, так, чтобы можно было достать ее одной рукой.

Обувь они носят редко — сапоги без шпор, изготовленные из конской кожи или шелковой ткани. Сапоги обычно красивы и добротны. Подметки часто имеют толщину в три пальца.

Для верховой езды они не употребляют стремя, а только узду, ниже и шире нашей.

В остальном восточные тартары по обычаям похожи на тартар Малой Тартарии, но не такие варвары. Они искренне благосклонны к чужим и презирают рабскую скромность синцев.

Самая высокая гора в этой Тартарии называется Кин. Это по-сински значит золото, а по-тартарски золото — соу. Может быть, синцы назвали этих тартар по горе: кин. Гора двойная — Восточная и Северная Кин. Северная — длинный хребет; быть может, это и есть известная гора Таурус.

Есть еще и другая, очень высокая гора, Чампе. Она простирается до 1 000 стадий. На ней находится озеро размером 80 стадий, из которого вытекают две реки. Одна течет на юг и называется Яло, другая — на север и /W 15/ называется Квентунг. С этой же горы берет свое начало река Сунхаой. Недалеко оттуда она сливается с рекой Квентунг, и уже в одном русле они текут на восток и впадают в Эуское, или Восточное, море. Здесь кончаются сведения Мартини.

Вот что мне сообщили письменно из Кантона в Сине о восточных и западных тартарах:

«Сина находится под властью восточных тартар и склоняется перед их оружием. Восточная Тартария и страна манджуров — Ниухе — управляются вице-королем, который приезжает раз в три года к пекинскому двору дать отчет о своем управлении и своих делах.

Западные тартары, или сутассы, живут самостоятельно и имеют собственного короля. В знак признания его заслуг император Сины обязан взять себе одну жену из его родных.

Вера языческих тартар мало отличается от религии синцев. Они сами не молятся, но держат для этого попов, чтобы те молились за них. Однако среди них существуют различные мнения о переселении душ, и эпикурейцев у них хватает.

До сих пор я делал расспросы, чтобы узнать, соединяется ли Йесо с берегом Тартарии. Но синцы так противоречат друг другу, что определенный вывод сделать трудно.

Тартарские области вне Синской стены управляются независимым начальником. Он носит титул либо короля, либо принца. Некоторые делают вид, что платят дань синскому императору, но это делается ради собственной выгоды, так как император дает им ежегодное содержание выше, чем они могут собирать со своих земель».