Будто невидимая рука сдавила сердце, стиснуло спазмом горло, слезы потекли по щекам. Я опустилась на колени, осторожно роняя руку на тело, покрытое саваном. Слезы текли по лицу тонкими ручейками, орошали ткань. Выражала свое горе, не стесняясь, плакала, веря, что с влагой уйдет с души то, что мучает меня. Все показное равнодушие и деланное радушие улетучивались прочь, уходило напряжение, рассеивалась боль. Вот только тоска никак не хотела оставить меня.
— Не нужно так горевать… — послышалось, словно дуновение ветра, за спиной.
И я быстро обернулась, чтобы отругать непрошенного гостя. Хвала Хранителям, что сидела, иначе рисковала бы упасть.
— Ган?.. — не верила своим глазам, ошеломленно рассматривая нового призрака Нордуэлла.
Брат ухмыльнулся в своей манере:
— Твои очи не лгут, Ниа! Потому не плачь, мне тяжело видеть твои слезы! Мое сердце на мгновения оживает и болит!
— Но… — вихрь мыслей пронесся в голове, все темные, досадливые, злые.
Ганнвер нахмурился и четко произнес:
— Нет! — замахал руками в порыве охвативших чувств. — Ты не о том подумала! Я сам так захотел!
Вспомнился разговор с эрт Лагором, но понять кузена все равно не смогла.
— Разве это жизнь? Ты очередной призрак проклятого края! — поднялась.
— Нет! — Ган приблизился, рассеялся необычным золотистым туманом, и в каждом углу, эхом отзываясь в моих мыслях, прошелестело. — Я — воздух, небо, простор! Я волен летать, а не быть привязанным к одному месту! Я могу облететь весь мир, и мне не понадобятся лошади, повозки, корабли и даже ноги… Хочешь, устроим состязание на равнине? — его глаза заискрились, и поневоле заметила, что сейчас он стал похож на того Гана, которого знала с самого раннего детства, когда мы бегали по коридорам Радужного дворца. Однако, так легко сдаться не смогла.
— Вижу, он говорил с тобой и смог переубедить! Да, лорды Нордуэлла способны приковать к своей земле любого!
— Да, — Ганнвер замер в каком-то дюйме от меня, — я говорил с Алэром, он навещал меня в темнице, — брат смотрел внимательно. И в его взгляде не было привычных за годы жизни в Золотом замке усталости и печали, одна забота. — Твой демон предложил мне помощь…
— Помощь? — взвизгнув, подскочила от возмущения. — Рейн помогает только своему Нордуэллу!
— Дослушай! — призрак рассердился, рассеялся, заиграли красные огоньки в тумане, а строгий голос сообщил. — Знаешь, он предлагал мне сбежать, настойчиво так, угрожал даже! И это делалось во имя любви, не ко мне, разумеется! — особенно яркая вспышка у самого лица, и я опять сердито произнесла:
— Не верю! И никогда не поверю, что южный демон был готов обменять Нордуэлл на твою жизнь!
— Север-р-р, — я и не знала, что призраки рычат, отошла на всякий случай. Ган и при жизни со мной не слишком церемонился, не щадил, когда дело касалось моего обучения.
Это своего рода наука, брат знает, как я упряма, но и сам отступать не намерен.
— Она не просила Нордуэлл, — в наш диалог вмешался Рейн, ступил в полумрак, загораживая выход. Но я чувствовала, что смотрит он только на меня.
Отливающие синим глаза, будто кололи меня, не разрешая отвернуться.
— Беккит нужен был я. Север! Я намекал тебе. Нужна была всего одна ночь, когда Кровавая королева и южный демон вместе, в одной постели, и твой брат был бы жив…
Я оказалась не готова к такому повороту событий, растерялась, чувствуя раздвоенность, разобщенность мыслей, где сложно разобраться, чего же желается на самом деле. За меня сказали гордость и вредность:
— Мог бы согласиться! — это Алэру.
— И как бы я после смотрел тебе в глаза? Что бы думал о себе самом? Что бы решили мои люди? — он подошел ближе, почти вплотную, заставляя ощутить жар и мощь своего тела.
Развернулась и бросила Гану:
— А ты мог бы сбежать!
— Ну, да, — брат оставался верен себе. — На сломанных ногах я бы далеко ушел… уполз, цепляясь за ледяную корку сломанными пальцами!
Скривилась, и он испытующе взглянул на меня:
— Понимаешь, что хочу сказать?
Перед глазами какая-то муть, но я сумела кивнуть, усиленно сражаясь с подступающей к горлу тошнотой. Если бы не неожиданная слабость, когда и стоять тяжело, пошла бы и заморозила Беккитту прямо в кровати.
— Это еще не все! — Ганнвер необычным туманом прошмыгнул мимо Алэра.
Жаль, у меня не получится. Встревоженный взгляд супруга замер на моем лице.
— Все хорошо? — полюбопытствовал Рейн, и я сделала нервный кивок.
Он позволил выйти, и я глубоко вдохнула затхлый воздух подземелья, понимая, отчего в нише мне стало дурно.