— Давай отойдем, — протянул руку, которую я приняла, а он, не оборачиваясь, бросил: — Этих развязать и не трогать, а ждать дальнейших приказов.
Мы вошли в один из полуразвалившихся домишек, в котором жилой была одна комнатушка с окнами, занавешенными тканью.
— Сейчас распоряжусь, тебе принесут воду для мытья, а сам подумаю об одежде, — Зорян старался не смотреть на меня. С чего вдруг — скромность взыграла?
— Давай поговорим, — предложила я, рассмотрев покосившийся грубо сколоченный стол и пару стульев около него.
— Моя королева, разумно ли это?
— Ладно, будь по-твоему, — оглядела свой внешний вид и решила переодеться. — Только, — предупредила, — ее вещей мне не нужно!
— Я не посмею принести тебе вещи с плеча моей кухарки, — Зор позволил себе улыбнуться.
— Кухарки? — с сарказмом ответила я. — Не забывай, я пять лет смотрела на таких вот «кухарок» в Золотом замке!
Взгляд Зоряна обжег, сердце дрогнуло при виде боли и отчаяния, исказивших его лицо.
— Хвала Хранителям, ты выжила! — порывисто притянул меня к себе, заключая в объятия, и я сдалась, все напряжение последних дней схлынуло, оставляя неуемную радость.
Глубоко вдохнула мужской запах, привыкая к нему, знакомясь с Зоряном заново. Отвращения он не вызывал, только смутную тревогу, которую я постаралась сразу же похоронить.
— Мне нужно срочно попасть в Сторожевой замок, — подняла голову и посмотрела в зеленые глаза, бывшие когда-то близкими и родными.
— Мы вернемся в Ар-де-Мей, — уверенно пообещал Зор, и я вскинулась, но он опередил мой вопрос:
— Все подробности чуть позже, пока отдыхай, — отстранился с видимым сожалением и отправился к покосившейся двери.
Признаться, умывшись прохладной водой, так как другой не было, но, протерев тело чистой тряпицей и переодевшись в чистое, новое платье, я почувствовала себя лучше. Правда, платье было не только чистым и новым, но еще и моим собственным, из тех, что украли во время моего путешествия в Нордуэлл. Что наводило на неприятные мысли, потому отправилась на поиски Зоряна. Лагерь разбойников жил своей жизнью, я была поражена, как четко все устроено, будто у хорошо обученных воинов.
— Ваша милость, — раздалось сбоку, и я с неудовольствием узрела топчущегося на месте Гарона.
— Говори, — сурово бросила я.
— Его милость…
— Кто? — оборвала я, и мужчина сконфузился еще больше и пробормотал:
— Мне велено присматривать за вами…
— Зор куда-то ушел? — впилась взглядом в лицо разбойника, подмечая каждую деталь, особенное внимание уделила порезу. — Смени повязку! Да настоем каким-нибудь обработай! Неужели у вас нет травников?
— Есть, как нет, лекарь, — прозвучало с гордостью, и он опять сник. — Вы это, Ваша милость, простите… за…
— Можно подумать, ты раскаиваешься!
— Я, да… — встревожился и поглядел с возмущением.
— Ладно, — махнула рукой, — лучше отведи меня к пленникам!
— Не велено… — заговорил он, и мне пришлось строго и выразительно поглядеть на него. — Идемте, — привыкший повиноваться, исполнил мой приказ.
Все тот же низенький сарайчик, где еще сегодняшним утром я с трепетом ожидала своей участи. У двери приостановилась, приказным тоном проговорила:
— Жди здесь! — и, не глядя на сопровождающего, вошла внутрь.
Здесь властвовал полумрак, отчего лица сидящих пленников казались белесыми пятнами, и только лик Граса рисовали темные кровавые краски. Вошла и огляделась, решая к кому первому подойти. Выбрала эрт Лесана, он молчал, посматривая на меня искоса из-под слипшейся от крови и пота челке.
— Теперь ясно, почему всех демонов на ноги подняли! — подал голос эрт Сиарт. — Хотя нет, не почему, а из-за кого! И не думал я, что лично подставлю Алэру подножку!
Я проигнорировала это высказывание и присела рядом с эрт Лесаном.
— Как вы?
Его воспаленные глаза вгляделись в мое лицо, а потом Грас прохрипел:
— Не знаю, как к вам обращаться — Ваша милость или…
— Ниавель, именно так меня зовут, — убежденно произнесла я. — Вынуждена просить прощения за свой вынужденный обман, — поднесла руку и коснулась его лица.
Грас вздрогнул:
— Это я должен извиниться…
— Ничего вы мне не должны, а вот я вам обязана! Потому позвольте помочь, — посмотрела на него скорее требовательно, а не просяще.
— Если откажусь, отступите? — попытался улыбнуться разбитыми губами.
— Нет, — приложила к окровавленной щеке ладонь, — расслабьтесь, мне будет приятно помочь вам.