Страсть, долго сдерживаемая, проснулась, забурлила в нашей крови, вспыхнула подобно яркой звезде на восходе ночи, толкнула в объятия друг друга. Дрожащие от нетерпения языки сплетались между собой, атаковали, губы терзали почти до боли, до стонов, руки двигались в едином, бешеном, сводящем с ума ритме, срывая ставшей ненужной одежду.
— Ниа, моя Ниа, — исступленно шептал Зор, опускаясь к впадинке на моей шее, припадая к ней алчущими губами, целуя так, словно желал узнать вкус крови и через нее подчинить меня своей власти.
Но ведь я и так покорилась ему, прижимаясь своим обнаженным телом к его, а когда он отстранился, я разочарованно выдохнула. Только и опомниться не успела, как Зорян, расстелив на земле свою тунику, опять потянулся ко мне. А я, жадно притягивая его к себе, упала на расстеленное заботливой рукой ложе.
«Вот как все должно быть!» — целуя Зора, я видела Алэра и буквально кричала ему об этом и тут же ужасалась, прогоняя видение прочь! А душа ликовала, и мечты, казалось, стали сбываться. Мои руки скользили по широким плечам, но Зорян тут же ловил их, покрывая быстрыми, сводящими с ума поцелуями, а я торопила его. Хотелось обнимать этого мужчину бесконечно, слиться с ним, так тесно, так яростно, и пусть наши сердца бьются, как одно, и дыхание становится единым, чтобы познать то невероятное блаженство, которое я только могла себе представить.
Зорян, на мгновение приподнявшись над моим телом, резко ринулся вперед, схватил меня за бедра, подтягивая к себе, и я раскинула ноги, готовая принять этого мужчину, уже предвкушая будущее наслаждение и умоляя о нем, бессвязно шепча:
— О, милый… милый мой…
Совершенно не замечая, легких, но острых, словно прикосновения сотен игл, покалываний в области сердца, там, где самовольно расположилось обручальное кольцо. Но до них ли мне было?
Я нетерпеливо обнимала своего разбойника, позабыв обо всем остальном мире, а он, томимый желаниями тела, не сдерживался более, двигаясь навстречу удовольствию…
Но вдруг все прекратилось, даже не начавшись, когда я уже предвкушала стремительное, дарящее блаженство вторжение Зора, ожидая продолжения, даря ему все свое тело, выгибаясь навстречу. Боль мгновенная, резкая, невыносимая пронзила сердце, словно желала испепелить его. И, разделяя нас с Зоряном, из левой половины моей груди на свет выползло мерзкое существо.
Подобное ящерице с черной шкурой, покрытой, словно подпалинами, огненно-красными пятнами. Острые мелкие зубки и длинный раздвоенный язык, который изредка показывался, пока оно подбиралось к моему лицу. А глаза… О, Хранители! Какие разумные у этого создания были глаза светло-голубого цвета, и их взор, так походил на прищур Алэра.
Все внутри меня замерло, и я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть, только смотреть в очи жуткого существа и молчать. А оно, остановившись, провело шершавым языком по моим губам, точно стирая с них следы поцелуев моего любовника, а после послышалась угроза:
— Не с-смей… — и снова подарило омерзительное касание, развернулось к Зору и направилось к нему, смотря так, будто запоминает каждую черточку на его лице, вынуждая мужчину отступить.
Зорян вскинул руки, хватая пакостное создание, с силой сжимая его в кулаке, бросая на землю, где оно и исчезло, слившись с ней.
Рискнув посмотреть в глаза Зору, я увидела в них только едва сдерживаемый гнев, а его слова резали, точно заточенные клинки:
— Как ты могла позволить ему связать себя узами? — он вскочил на ноги, а я осталась лежать, как оглушенная, поверженная, боясь взглянуть на свою грудь, опасаясь увидеть там рваную рану.
Так бы лежала, если бы не шорохи, да тени, мечущиеся кругом, доказывающие, что Зорян оделся и куда-то собирается. Провела рукой по груди, делая судорожный вдох и облегченно выдыхая, убеждаясь, что мистическая тварь не оставила на моем теле никаких ран. Провела тыльной стороной ладони по губам, надеясь избавиться от последствий прикосновений существа, мечтая окунуться с головой в реку, чтобы смыть, стереть с кожи все следы. Зор, не поворачиваясь в мою сторону, молчаливо снаряжал лошадей в путь, а я сидела, прижимая к груди его тунику, ощущая его запах, борясь с собой. Перед глазами стояла темная пелена, руки-ноги не слушались, в голове звучали слова мерзкого создания, и я откуда-то знала, что это были речи демона.
— Одевайся, — опущенный взгляд уткнулся в сапоги Зора, подошедшего ко мне, и я тихо уронила:
— Стоит ли заботиться о той, что разочаровала тебя окончательно?