— С этого дня и навечно вы супруги! — прозвучал глас под древними сводами, и Алэр, не сдерживаясь, накрыл мои губы своими, доказывая всему миру, что теперь владеет мной.
Как устояла перед соблазном, не поддалась его сладостному дурману, одним Хранителям ведомо! Только дрожали пальчики, когда супруг уверенно опустил их на свой крепкий локоть и потянул меня к выходу из храма.
Я шла покорно, будто в тумане, путаясь в собственных мыслях и сильнее стискивая локоть мужа. Мужа! Все случится сегодня! О, Хранители, как мало осталось времени! А ведь я до сих пор ничего толком не выяснила — где находится потайной выход за пределы замка, кто является наблюдателем Беккит, как осуществить задуманное!
— Все будет хорошо! — Алэр посмотрел на меня, словно ощутил, как скачут мои мысли.
Нервно кивнула, никого не замечая вокруг, только его взгляд, ласковый и влекущий, помогающий забыться, окунувшись в таинственную глубину этих загадочных глаз.
Мы шествовали во главе процессии, а за нами двигались все остальные, причем в людской поток вливались все новые и новые участники. Теперь процессия напоминала бурную реку, текущую меж крутых берегов. Такая же шумная, ярая, неудержимая.
— Расскажи, что тебя тревожит, — мягко попросил Алэр, и я, не подумав, выпалила:
— Все!
Он красиво заломил одну из темных бровей, не торопясь отвечать, покачал головой:
— Пятый раз женюсь и каждый раз удивляюсь…
— Чему? Тому, что твоя невеста волнуется? — эмоционально осведомилась я.
— Жена, — хриплым голосом поправил Алэр, — Ниа, ты пять минут назад стала моей женой! — и взгляд проникновенный, искушающий, долгий.
Сердце в груди стиснуло так, что я не сумела вздохнуть, только и могла, что молчать, глупо хлопая глазами. Рассердилась, так бы и топнула ножкой — не королева, а глупая сентиментальная девица, не выезжающая из своего поместья. Улыбка заиграла в уголках рта Алэра, и он таинственным шепотом произнес:
— Непривычное чувство… раньше было предсказуемо… понятно… ты другая…
Я недоуменно вскинула брови, безмолвно прося разъяснить эту совершенно суматошную фразу, а супруг помотал головой:
— Все потом, моя Ниа, после сегодняшней ночи… — почему-то не договорил, умолк и отвернулся, вперив туманный взор вперед.
Там начиналась роща ильенграссов, цветущая, диковинная, распространяющая кругом невероятно нежный, изысканный аромат. Мягкая листва пружинила под ногами, создавая иллюзию полета, отчего хотелось забыться и, раскинув руки, вознестись к небесам, чувствуя только поющий ветер, играющий с волосами и обдувающий лицо. Все горести, тревоги и заботы оставить на земле и улететь в иное место. Очнулась, когда увидела Гурдина, ожидающего нас у ручья. Память всколыхнули воспоминания, жаркие, смелые, волнующие и душу, и тело.
— Помни о нашем уговоре, — наклонился и молвил Алэр, не упуская возможности прикоснуться к моим губам.
Гурдин пристально глядел на нас, и по его устам скользила печальная улыбка, полная затаенной боли, смертельной тоски и тихой радости — редкое сочетание. И я вновь задалась вопросом о том, кто он такой, этот Гурдин? Ир'шиони без фамилии, со странным, но легко запоминающимся именем, мудрый, проницательный до дрожи, ревностно оберегающий все секреты и традиции Нордуэлла, однако, принявший королеву исконных врагов довольно дружелюбно. Вот еще одна тайна, которую мне не удалось узнать!
Алэр отпустил мою руку, вполголоса сказал:
— Не бойся, — и быстрыми шагами направился к Гурдину.
На какое-то мгновение мне почудилось, что меня бросили, и во всем огромном мире осталась только я одна, мрачные призраки прошлого обступили со всех сторон, закрывая свет дня, внося черноту могилы. Дикое чувство, накрывающее сознание ледяной волной отчаяния, казалось, сердце ухнуло в бездну к разъяренным са'арташи, а тело обдало холодом. Но стоило Алэру улыбнуться, как страхи канули в небытие, и на моих губах расцвела ответная улыбка. О, Хранители! Что за магия, окутывает эту землю, словно прочными нитками сшивая души и тела лорда и его жены? Зачем мне все это? Я не хочу быть прикованной к Нордуэллу и его хозяину!
С совершенно растерянным, потрясенным видом наблюдала за тем, как рыцари, огибая меня, выстраиваются в шеренгу, преклоняют колени и по очереди начинают говорить, принося клятву верности. Насыщенные цвета их нарядов гармонично сливались с обстановкой рощи, на лицах застыло учтивое внимание, а слова лились, как по написанному.