Супруги покинули поляну, а за ними пришел мой черед вылезти из своего укрытия и осмотреться. Алый закат догорал, оставляя за собой узкую полоску, похожую на рваную рану. Я помотала головой — ни к чему такие ассоциации и направилась навстречу своей судьбе.
Она уже поджидала меня за первым поворотом тропинки, когда я налетела, будто подхваченная вихрем, и замерла, уткнувшись в широкую грудь, прикрытую бархатом. Алэр!
— Моя Ниа, — прозвучало надо мной, и столько вожделения, нежности и ласки в этих коротких словах.
— Да, — подняла голову, и он спросил только об одном:
— Готова?
— Да, — уверенно глядя в его светлые очи, и охнула, когда супруг подхватил меня на руки. — Алэр?
— Не желаю ждать ни секунды, — объявил он и быстрыми шагами отправился к парадному входу.
Спорить или протестовать, напоминая о традициях, было бессмысленно, потому я приготовилась к предстоящему событию, отчаянно краснея, пряча взор от встречных мужчин и женщин, удивленно глядящих нам вслед, смеющихся, дающих наставления своему лорду. Он отвечал всем, ускоряя шаг. За нами отправился Алэрин, демонстративно вынул клинок из ножен и притворил дверь спальни, показывая, что теперь вход сюда закрыт, как и выход.
В комнате Алэр первым делом поставил меня на ноги, давая позволение оглядеться. Спальня хозяина замка поражала своими размерами и роскошью. Стены покрыты изысканным шелком и искусно вытканными гобеленами. Чуть в глубине, под балдахином стоит огромная кровать, на которой все и случится. Сейчас она покрыта бархатом и завалена дюжиной подушек, которые супруг скинул на пол, пока я стояла, не находя сил сдвинуться с места. В камине пылал огонь, прогоняя ночную прохладу, проникающую сквозь распахнутое витражное окно и освещая золотистым светом спальню. Несколько тяжелых сундуков, окованных медью, среди которых оказался мой собственный, стояли у ближней стены, а у дальней располагалась низенькая резная дверка, ведущая, по всей видимости, в обещанную купальню. Пол устилали мягкие шкуры, предназначенные дарить тепло босым ногам хозяина покоев.
Алэр медленно, но неотвратимо приблизился, по пути скинув верхнюю одежду, оставаясь только в тонкой тунике. Я сглотнула и непроизвольно попятилась. Супруг настиг меня у двери, качнул головой, ласкающе дотрагиваясь до моего лица, обхватывая его ладонями, и хрипло выговорил:
— Прости, не до разговоров теперь, да и я не слишком речист для лорда, — его губы стремительно накрыли мои, а пальцы зарылись в волосах, неспешно поглаживая их.
Скользнул губами по моей щеке, вернулся обратно к устам, неторопливо, возбуждающе посасывая их, скользя языком в глубину моего рта, лаская и дразня, позволяя и запрещая, даря и забирая. Мои руки сами собой поднялись и плавно опустились на плечи супруга, ухватились за них, ощущая жар, исходящий от его тела. Этот поцелуй похитил все мои здравые мысли, руки Алэра, его тело, заставили все мое естество плавиться, неумело, жадно отвечая на все бесстыдные ласки.
Поцелуй клеймящий, жалящий, голодный, укравший все думы, околдовал меня, вынуждая выбросить из головы страхи, чаяния, боль. Тело Алэра стало для меня чем-то необходимым, важным, я сама вжималась в него. Внутри меня словно воспламенилось нечто до сего мига скрытое, сжигающее внутренности, никогда я не испытывала ничего подобного.
Когда супруг отстранился, я охнула, прижимая ладони к пылающим щекам, проклиная про себя свою слабость, а Алэр вдруг шепнул:
— Погоди, — потер ладонями лицо, помотал головой. — Не торопись, Ниа, иначе… — не договорил, снова подошел и прикоснулся к шнуровке на платье.
Не торопливо развязал ее, и платье упало к моим ногам, и я, понимая, что пути отступления отрезаны, переступила ворох кружев и бархата. Алэр сглотнул, и я, окрыленная маленькой победой, стянула тонкий корсет, отрывая жадному мужскому взору свое тело, уже готовое к дальнейшим ласкам.
— Твоя очередь, — вымолвил супруг, на секунду прикрывая веки, — только медленно. Помни, я хочу тебя, воспользуйся моментом, властвуй надо мной, моя королева!
Я выпрямилась, и впрямь ощутив свою силу над этим мужчиной, не только он мог владеть мной, но и я им. Незабываемое чувство, ни с чем несравнимое. Глядя в его потемневшие от страсти глаза, слушая прерывистое дыхание, я приподняла его тунику, потянула ее вверх, откинула прочь.