Мужчины уходят, остается только Ганнвер, а я рыдаю в голос, но вырываюсь из объятий брата и спешу к другу.
— Зор, прости-и-и меня-я-я-а-а, — обнимаю и хочу залечить нанесенную рану, и Зорян мягко, но настойчиво останавливает:
— Не нужно, Ниа, это моя ошибка, моя боль.
— Но как же? Как же? — не перестаю всхлипывать.
— Я ничуть на тебя не обижен, притягивает к себе и обнимает, а потом упускается на колени: — Ты моя королева, мое предназначение служить тебе, оберегать, ну и терпеть, — улыбается.
— Всегда? — капризно интересуюсь я.
— Вечно, — теперь Зор не шутит. — Моя кровь — твоя кровь, моя плоть — твоя плоть, моя жизнь — твоя жизнь! — говорит ритуальную фразу, и я торжественно принимаю клятву, слизывая с его лица каплю крови.
— Ты еще пообещай на ней жениться! — усмехается Ган, ставший свидетелем древней клятвы.
— А и женюсь! — Зор встает с колен. — Будешь моей женой, Ниавель эрт Озош? — и смотрит совсем не по-детски серьезно.
Я с волнением киваю, потому что уже видела в мечтах нашу свадьбу и кричу:
— Да! — а Зорян прижимает меня к себе.
— Вот и сговорились! — констатирует Ганнвер.
Далекое воспоминание промелькнуло перед глазами, пока я рассматривала повзрослевшего друга детства. Последний раз мы виделись еще в Хрустальном городе, когда он, как и все защитники замка, отправился на верную смерть. И вот он на этой стороне Разлома? Как? Нежданная радость первой минуты сменилась сомнениями.
Внимательнее присмотрелась к Зору — хорош, но он и обещал вырасти красавцем. Боек, развязен, но сохранил манеры воспитанного человека. Одет просто, но со вкусом и что главное, и его черная туника, и кожаный дублет, и серые штаны были чистыми, не измятыми, а сапоги начищенными.
Рассматривая Зоряна, плывя по волнам памяти, я не услышала приказа Гарона, но очередная оплеуха, свалившая меня на колени, и грубый голос вернули в реальность:
— На колени, тварь, приветствуй нашего лорда!
Тут уж во мне все чувства взыграли, и я в подробностях восстановила в памяти свой собственный облик. Минута и поляну накрыла тишина, пока я поднималась с колен и распрямляла плечи, позабыв о боли. Представляю, как все выглядело — мокрая, разорванная туника выставляла напоказ тело, волосы растрепаны, как у настоящей ведьмы, зрачки в глазах пылают, по телу сверкает лед. Эх, знали бы в Царь-городе, что я и есть самая настоящая Ледышка! Такова магия истинных королев Ар-де-Мея, способная уничтожать города. Жаль, что проявляется она редко, лишь тогда, когда позволяют Хранители. И теперь я выражала весь свой гнев, копившийся давно и, наконец, нашедший выход.
— Еще раз поднимешь на меня руку, грыров выродок, и я забуду о том, что ты рожден там же, где и я! — Гарон побледнел и уткнулся лбом в землю.
Хотела мстительно пнуть его по ребрам, но решила, что еще успею, и повернулась к Зору.
Молодой предводитель разбойников стоял навытяжку, с лица его сошли все краски, оставаясь только в лихорадочно блестящих зеленых глазах. Сглотнул, открыл рот, но не произнес ни звука, и тогда высказалась я:
— Здравствуй, Зорян эрт Маэли! Давно не виделись!
— Моя королева! — он упал на колени, совсем, как в тот далекий день в Ар-де-Мее.
— Поднимись! — приказала после некоторого молчания, и Зорян исполнил это повеление. Выпрямился, огляделся, черты заострились, глаза стали напоминать два уголька, и я с некоторым опасением приметила, что таким Зора еще не видела.
— Ну-ка! — голоса он не возвысил, но говорил четко, раздельно, угрожающе. — Кто еще не склонил колени перед королевой Ар-де-Мея, даю секунду, всего одну, — Зорян не закончил, а позади меня уже послышались шорохи.
Только одна девица, стоящая сбоку от предводителя, в цветной юбке и с распущенными волосами осталась стоять, глядя на меня с неприкрытой ненавистью.
Ого! Какая ревнивица попалась!
— Ты, — чудилось, вольный ветер прошелестел травой, и Зор поглядел на нее.
Она рухнула, точно подкошенная, а я, украдкой осмотревшись, с каким-то неприятным изумлением увидела, что послушались все, без лишних вопросов, споров, ненужных движений. Так, словно, их разом накрыло некое колдовство, заключающееся в одном взгляде предводителя, вызывающим в людях безотчетный, животный ужас. Помотала головой, и, чтобы отвлечься, от души ударила Гарона ногой и повелела:
— Помнится, ты забрал мою вещицу, так верни!
Не поднимая головы, суетливо пресмыкаясь, он вытащил из-за ворота медальон и протянул мне.
— Я подниму, — Зор склонился, вырвал украшение из рук такого же ар-де-мейца, как и мы, протянул мне, смотря в лицо.
Взяла из руки Зоряна медальон, мимолетно коснувшись ее горячей поверхности.
— Пойдем, — тихо промолвил он.
— Прикажи отвязать их! — указала на Граса и эрт Сиарта, только сейчас заметив, что они оба очнулись и глядят на меня. Первый ошалело, не понимая, что происходит, второй с ехидной усмешкой.
— Ниа, я не считаю…
— Зор, не забывайся, кто из нас главный, — лед с моих рук осыпался в траву, а взамен его налетел северный ветер, встал на защиту, ударяя Зоряна в лицо, вынуждая его кивнуть и тихо сказать:
— Давай отойдем, — протянул руку, которую я приняла, а он, не оборачиваясь, бросил: — Этих развязать и не трогать, а ждать дальнейших приказов.
Мы вошли в один из полуразвалившихся домишек, в котором жилой была одна комнатушка с окнами, занавешенными тканью.
— Сейчас распоряжусь, тебе принесут воду для мытья, а сам подумаю об одежде, — Зорян старался не смотреть на меня. С чего вдруг — скромность взыграла?
— Давай поговорим, — предложила я, рассмотрев покосившийся грубо сколоченный стол и пару стульев около него.
— Моя королева, разумно ли это?
— Ладно, будь по-твоему, — оглядела свой внешний вид и решила переодеться. — Только, — предупредила, — ее вещей мне не нужно!
— Я не посмею принести тебе вещи с плеча моей кухарки, — Зор позволил себе улыбнуться.
— Кухарки? — с сарказмом ответила я. — Не забывай, я пять лет смотрела на таких вот «кухарок» в Золотом замке!
Взгляд Зоряна обжег, сердце дрогнуло при виде боли и отчаяния, исказивших его лицо.
— Хвала Хранителям, ты выжила! — порывисто притянул меня к себе, заключая в объятия, и я сдалась, все напряжение последних дней схлынуло, оставляя неуемную радость.
Глубоко вдохнула мужской запах, привыкая к нему, знакомясь с Зоряном заново. Отвращения он не вызывал, только смутную тревогу, которую я постаралась сразу же похоронить.
— Мне нужно срочно попасть в Сторожевой замок, — подняла голову и посмотрела в зеленые глаза, бывшие когда-то близкими и родными.
— Мы вернемся в Ар-де-Мей, — уверенно пообещал Зор, и я вскинулась, но он опередил мой вопрос:
— Все подробности чуть позже, пока отдыхай, — отстранился с видимым сожалением и отправился к покосившейся двери.
Признаться, умывшись прохладной водой, так как другой не было, но, протерев тело чистой тряпицей и переодевшись в чистое, новое платье, я почувствовала себя лучше. Правда, платье было не только чистым и новым, но еще и моим собственным, из тех, что украли во время моего путешествия в Нордуэлл. Что наводило на неприятные мысли, потому отправилась на поиски Зоряна. Лагерь разбойников жил своей жизнью, я была поражена, как четко все устроено, будто у хорошо обученных воинов.
— Ваша милость, — раздалось сбоку, и я с неудовольствием узрела топчущегося на месте Гарона.
— Говори, — сурово бросила я.
— Его милость…
— Кто? — оборвала я, и мужчина сконфузился еще больше и пробормотал:
— Мне велено присматривать за вами…
— Зор куда-то ушел? — впилась взглядом в лицо разбойника, подмечая каждую деталь, особенное внимание уделила порезу. — Смени повязку! Да настоем каким-нибудь обработай! Неужели у вас нет травников?
— Есть, как нет, лекарь, — прозвучало с гордостью, и он опять сник. — Вы это, Ваша милость, простите… за…