— Моя королева, как я могу искупить свою вину?
Тут бы подумать о себе, о своих замыслах, о стремлениях, но не смогла, не тому учили, не для того предназначена. «Спасем, хотя бы кого сможем!» — рассудила и, не задумываясь, ринулась в бой.
— Зор, мне важны те люди, что прибыли со мной!
По тому как сверкнули его очи, заиграли желваки, поняла, что попросила не так, как надо, но Зорян ответил:
— Людям дам шанс! — и объяснил. — Завтра задам им вопрос, и если ответ будет положительный, то да… я оставлю их в живых! Но о демоне, даже не проси!
Зорян всегда любил играть в благородных разбойников, а об эрт Сиарте… пусть позаботятся Хранители. Мне тоже невыгодно оставлять его в живых.
— Спасибо и на том! — присела на стул и оглядела предложенные яства.
Хлеб, сыр, изюм, засахаренные орехи — роскошь, недоступная простым смертным. Взяла несколько и с удовольствием съела, Зорян, наконец, перестав игнорировать мои требования, расположился напротив.
— Я взял на себя смелость и принес то, что ты когда-то любила! Не рискну предлагать то, что готовят мои кухарки! — попробовал пошутить, но я осталась серьезной:
— Да, еще отравят!
— Ниа, — посмотрел суровым взглядом, видно, для того, чтобы мне стало стыдно.
Но я выдержала, не отвела взор и только пожала плечами.
— Ниа-а-а, — то ли вздохнул, то ли простонал Зор.
— Тебе позволено называть меня так, — уронила я и допила вино.
— Дерзишь? — улыбка озарила черты его лица.
— Разве королевы способны на это? — кажется, вино оказалось крепким и подействовало на меня.
— Ты способна на многое… — подарил пронзительный взгляд.
— Ты это все-таки признал, — протянула бокал, который мне тут же наполнили.
— Я всегда это знал, — Зор отсалютовал своим кубком.
Выпила и поинтересовалась:
— Расскажи, чем ты занимался все это время?
— Отбирал, отбираю и буду отбирать золото у богатых и отправлять его в Ар-де-Мей! — легко поведал он.
— Какое благородство! — и я ничуть не шутила. — Меня возьмешь?
— Да!
— За нас! — подняла кубок.
— За нас! — ответил Зорян. — Будем вместе грабить и убивать!
— О! — осушила до дна. — Замечательная идея! Но не людей! — покачала пальцем.
— Демонов! — согласно закивал мой разбойник.
— А Крисса? Ты знаешь, что с ней случилось? — хотелось бы прояснить все.
— Крисса? — Зор помрачнел, допил остатки вина и откупорил новую бутыль. — Крисса… еще одна моя боль…
— Ты знаешь, что с ней случилось? — настаивала я.
— А ты? — неожиданно прозвучало в ответ.
— Да, — отобрала у него бутыль и отпила прямо из горлышка. — Ее сожгли… особенно усердствовал наместник Сатергиса!
Зорян глубоко вдохнул, вернул себе вино, довольно долго пил, утер губы ладонью и проговорил:
— Ты со мной, моя королева!
— Я поклялась отомстить! Потому, да, я с тобой! — и на душе стало легко, а когда он улыбнулся в ответ, еще и тепло, словно я домой вернулась.
— Берегись, Сатергис!
— Умри, эрт Диар! — твердо молвила я, и коварная улыбка изогнула мои губы.
Зорян подошел и поклялся:
— Ниа, он умрет!
Я рассмеялась, словно сбросила с души последний тяжелый камень, кинулась на шею Зора, обняла, поцеловала в щеку.
— Люблю тебя, — вырвалось у меня.
— И я тебя люблю, — выдохнул, сглотнув он, и наши взгляды встретились.
Мне хотелось, чтобы и наши губы соединились, чудилось, что это вот-вот произойдет, и все пойдет так, как нужно. Только Зорян вдруг отстранился и срывающимся шепотом произнес:
— Ниа, ты пьяна…
— Да, — глупо было это отрицать.
— Ты устала…
— Н-не знаю, — здесь возникли сомнения.
— Да, — утверждающе изрек он.
— Да, — перед глазами все кружилось, и они закрывались сами собой, потому прижалась к Зоряну еще крепче и, засыпая, обмякла, успев услышать:
— Спи, моя королева. Теперь я буду охранять твой сон…
Несмотря на защиту, спала я отвратительно, ворочалась с боку на бок, хотя Зорян постарался сделать мое ложе мягким — шкуры и шелковые покрывала отлично справлялись с этой задачей. Тревога не покидала меня во сне, врываясь в него криками умирающих, кровавыми видениями, чьим-то неразборчивым шепотом. А потом как в бездну — падение, свист ветра, и я стою в роще ильенграссов. Только в моем сне это совсем не то, чудесное, полное загадок место, которое я знала. Это мрак, почерневшие цветы устилают землю и напоминают сгоревшие листы бумаги. Мощные стволы источают черные слезы, струящиеся по складкам на коре, а в ручье течет кровь, а не вода. Что-то мерзко хрустит под моими ногами, и когда смотрю вниз, с ужасом замечаю, что под цветами белеют кости. Один из черепов, на который падает мой взгляд, скалится в немом крике боли, а из пустых глазниц выползают змеи и с шипением устремляются ко мне. Мне бы убежать, только вот не могу сдвинуться с места, словно пригвожденная к нему, околдованная, связанная крепкими путами. Я кричу так, что закладывает уши, а кровь густеет, когда, сплетаясь между собой, мелкие твари складываются в одну большую полузмею. Светлые волосы са'арташи развевает ветер, полные губы складываются в ехидную улыбку и шепчут:
— Я разгадала твой с-секрет, Ледыш-шка… — смеется она, и от этого смеха хочется свернуться клубком, спрятаться. Коварный, ледяной, так может смеяться только сама бездна.
Но вдруг видение исчезает, тает, как снег весной, и я слышу пение птиц, а кругом на ветках ильенграссов пышно цветут белоснежные цветы и заливаются птицы. Очередной шаг, нужно понять, что я опять могу двигаться, и деревья расступаются, открывая проход в Ар-де-Мей. Вот он монументальный, величественный, созданный много веков назад древними мастерами, зачарованный каменный мост через Меб на другой берег. И там улыбаются, приветствуя меня все те, кого я не видела целых пять лет.
Улыбка расцветает на моих губах, из глаз катятся слезы счастья, и я собираюсь бежать вперед так быстро, как смогу. Только обзор загораживает высокая фигура в плаще с капюшоном. Все во мне замирает, тревожный вдох легким облачком стремится обогнуть стоящего на пути, только он ловит его своим ртом и открывает лицо. Алэр! Несправедливо, потому что сегодняшним вечером я сумела на несколько мгновений позабыть о нем. В глазах ир'шиони сверкают молнии, на скулах ходуном ходят желваки, на губах кривая ухмылка, а руки сжаты в кулаки, словно он с трудом сдерживает то, что творится в его душе. И опять мною овладело настойчивое желание очутиться как можно дальше от этого места и от этого мужчины. Делаю робкий, осторожный шаг в сторону. Алэр зеркально повторяет мое движение. Еще одна попытка — неудачная, а за его спиной меня ждут дорогие люди, зовя по имени и требуя поторопиться.
— Пропусти! — вкладываю в это слово все свои эмоции.
Супруг качает головой, и я делаю отчаянный рывок, кидаясь с места, надеясь убежать. Сердце колотиться неистово и яростно, когда я пробегаю мимо, но нет. Секунда и меня стискивают сильные, причиняющие боль руки, и я вырываюсь с отчаянием пойманной птицы. Алэр не отпускает, прижимая еще крепче, и я боюсь, что мое тело сейчас раздавят. Кричу, но из горла вырывается мышиный писк, а грудь горит огнем. И я хриплю…
Глава 3
Резко открыла глаза и села. Сердце, точно сошло с ума, громко стучась о грудную клетку. Приложила руку, чтобы угомонить его, и охнула. Неверяще опустила взгляд, и из глаз брызнули слезы. Проклятое кольцо добралось до меня! Вгрызлось в тело, стало его частью, зацепившись за кость, спрятавшись на левой стороне, рядом с сердцем. Теперь я зарыдала, стараясь выцарапать жуткое украшение, причиняя боль, до крови, до боли разрывая кожу. Не помогло, и я зарыдала пуще прежнего.
Надежные руки нежно обняли меня за плечи, прижимая к теплому, широкому плечу, и Зорян ласково заговорил:
— Ниа, моя королева, что случилось?
Я не отвечала, не могла, рыдания не позволяли, только помотала головой, стараясь слиться с Зором, своим старинным другом… больше, чем другом.