— Кошмар приснился? — и я, всхлипывая чаще, закивала, а он продолжил утешать меня. — Это только сон! Бедная моя девочка, как же ты страдала, — его губы с трепетом коснулись моего виска.
Это отчего-то заставило меня вздрогнуть, и Зорян отстранился, а я сконфуженно спряталась под одеялом.
— Просыпайся, я сейчас тебе воды для умывания принесу, — сделал вид, что не заметил моего отклика и быстро вышел за дверь.
Что на меня нашло? Снова попробовала вырвать из тела кольцо — напрасно, оно стало моей частью, и с этим, похоже, придется смириться.
Зорян вернулся и принес не только воду, но и горсть первых ягод, пахнущих жарким летним солнцем, омытых утренней росой, заманчиво поблескивающих спелыми боками. Хотелось съесть их медленно, наслаждаясь вкусом каждой по отдельность, перекатывая их во рту, растирая языком, смакуя. Только времени совсем не было, потому всю горстку разделила на две части и съела, пожалев, что они так малы.
Разбойники давно не спали, и, глядя на них, я невольно подумала: «А ложились ли они этой ночью?» Ремесло их наталкивало на определенные мысли, от которых я поторопилась отмахнуться и решительно направилась к пленникам.
В грязном, полуразвалившемся домишке, вызывающем неприятные воспоминания, тоже никто не спал. Но молчание, царящее здесь, нарушила только я, без лишних предисловий объявив:
— Сегодня вам зададут один вопрос, и я вас очень прошу дать на него положительный ответ, — посмотрела сначала на Дуга, и потом уже на Граса, долго, умоляюще.
— Как? — преувеличенно удивился эрт Сиарт. — Меня не спросят? Обидно…прям до грыра обидно…
— Вы понимаете, почему так происходит! — бросила я, не глядя, все еще ожидая ответа или хотя бы простого кивка эрт Лесана.
— Что вы хотите от меня, Ваша милость? — он одарил пристальным, обреченным взглядом.
— Скажите «да», и давайте обойдемся без титулов! — сцепила руки в замок, потому что по телу пробежала нервная дрожь, слишком упертый, несговорчивый, честный парень попался.
— Чтобы порадовать вас? Хорошо, — с неожиданной легкостью согласился он, но мы оба понимали, что эти слова ничего не значат.
— Обещайте, что подумаете! Вспомните, что вы собирались сделать, куда двигались! Жизнь — это все, а смерть необратима. Честь не главное, важнее выжить! Поверьте, я знаю, о чем говорю! — присела рядом с ним, заглянула в светлые очи. — Пожалуйста! — почему-то для меня стал важен этот человек, а его смерть останется на моей совести.
— Вы женщина, — буднично молвил Грас, — потому вам позволено больше, нежели мужчине.
— Подумайте, прошу вас, — взмолилась, сложив руки на груди, мысленно обращаясь не к нему, а Хранителям, чтобы вразумили парня.
— Хорошо, обещаю подумать над вашими словами, эрра — откликнулся он на мою просьбу, но я бы продолжила, если бы в разговор не вступил эрт Сиарт:
— «Эра» — к ней следует обращаться именно так. Сия госпожа женщина замужняя, — и мне, — Алэр еще не нашел вас? Жаль, поторопился бы он, так как я не желаю болтаться на виселице или что там подготовил для несговорчивых ваш друг? — вперил в меня свой взор.
На это отвечать не стала, а только сказала:
— Что-то слишком часто вы поминаете своего лорда, а раньше готовы были четвертовать его!
— Что вы! — нарочито эмоционально воскликнул он. — Я никогда не желал смерти своему лорду! Признаться, недолюбливал, но такой уж у меня характер. Видите ли, Ваша милость, наши отношения с Алэром с детства не сложились. Мы были влюблены в одну и ту же девушку, полагаю, вы догадались в какую именно, — глумливо улыбнулся.
— Ту, что стала вашей женой? — меня раздражал его снисходительный, покровительственный тон.
— Да, но она вышла за меня не по своей воле! И за это я должен поблагодарить вас, — поймал мой недоуменный взгляд и демонстративно спохватился. — Хотя нет, ее — Золотую королеву! Именно она соединила вас с Алэром, а значит…
— Прекратите! — мне надоело слушать, и я оборвала эрт Сиарта.
— О! Я всегда страдаю за правду! — прозвучало торжественно.
— Не преувеличивайте! В своих бедах чаще всего мы виноваты сами!
— И вы?
— И я тоже, — отвернулась от него, ставя в разговоре точку. — Надеюсь, мы еще поговорим, и не в этой обстановке — подарила два красноречивых взгляда — Дугу и Грасу.
— Буду верить, что это случится в Нордуэлле, — парни не ответили, зато эрт Сиарт постарался, но мне пришлось проигнорировать это высказывание.
Днем, как и было оговорено, пленников вывели на центральную площадку. День выдался серый, мрачный, нерадостный, но он, как нельзя более полно, соответствовал всей атмосфере. Зорян оделся по случаю, весьма нарядно, в его запасах даже нашлась белоснежная шелковая туника, а поверх нее алел бархатный камзол. Штаны темные, но с вышивкой, а сапоги, как всегда, начищены.
Здесь я по-хорошему сумела рассмотреть разбойников. По большей части лиходеи, что видно по их плутоватому, разудалому виду. Прирожденные душегубы, неважно, в чьей семье родились — крестьянина, ремесленника, торговца или богача. Где их только отыскал Зор? Как умудрился понабрать в свою шайку такого отребья? Из всей компании выделялись Гарон и два юноши: первый невзрачный, бледный, с умными, но покрасневшими глазами, а второй был единственным, кто с жалостью смотрел на пленников. Мне захотелось узнать, кто он такой. Но спрашивать пока не стала, уж больно грозно, пафосно, неприступно смотрелся Зорян.
— Готовы ли вы, — Зор посмотрел на Дуга, — вступить в наше разбойничье братство? Стоять за нас всегда и во всем, быть с нами заодно, принимать общие на всех решения?
— Да, — четко, глядя в упор на предводителя, произнес Дуг.
Зорян оскалился, и Дуг тотчас исправил ошибку, опустился на колени и припал к протянутой руке предводителя, на пальце которой блеснул крупный рубин.
«А не переигрывает ли Зор?» — невольно озадачилась я, а все происходящее вызывало у меня чувство гадливости.
— Ваша милость, мой ответ «да», — покаянно изрек Дуг.
— Поднимись, брат! — велел Зорян, хлопнул парня по плечу и подошел к Грасу.
Зор еще не произнес свой вопрос, а я уже знала, что ответит ему Грас.
— Нет! — прозвучало четко и уверенно в полнейшей тишине, которая давила мне на плечи, сгибала, отчего все труднее и труднее было стоять прямо, гордо выпрямившись. Я смотрела на всех свысока, расположившись отдельно от общей массы, а Граса удерживали за плечи двое разбойников, и хоть он стоял на коленях, умудрялся глядеть высокомерно, презрительно на возвышающегося над ним Зоряна.
Последний оглянулся на меня, точно оправдывался: «Вот, я сделал все, что мог!» — и приказал:
— Увести! Тех двоих казнят на рассвете! — и Дугу. — А у тебя, парень, нынче вечером состоится посвящение в рыцари ржавого клинка и топора!
Не дождавшись ответа, стоящего столбом, совершенно растерянного парня, Зор направился ко мне. Я наблюдала за его приближением, неодобрительно поджав губы, пытаясь совладать с собой.
— Идем, моя королева! У меня есть к тебе предложение! — протянул руку, и я без разговоров ухватилась за нее, потому что не хотелось выяснять отношения при разбойниках.
Но в домике спросила:
— Что все это значит?
— Ты не слышала? — приподнимая бровь, иронично осведомился Зорян.
— Следи за словами! — легко ударила его по щеке, вынуждая сцепить зубы, внутренне содрогаясь от своего поступка.
— Прошу прощения, моя королева, забылся! — процедил он, сверкая взбешенными глазами.
Я выдохнула, провела ладонями по лицу, укротила гнев, сменила его на просьбу:
— Зор, пойми я не в себе, ты не представляешь, что мне довелось пережить! Каких только людей я не встретила на пути, и поверь, таких благородных, как Грас эрт Лесан среди всех было ничтожно мало, — устало присела на стул.
Зорян оперся руками о столешницу, заставляя ее натужно заскрипеть, а стол покачнуться. Ни разбойник, ни я при этом не сдвинулись с места, неотрывно глядя друг на друга. Зор сдался:
— Что ты от меня хочешь? Я не могу пойти против правил, которые установил сам!
— Всегда можно использовать хитрость, — в моих словах, в моем взоре сквозила надежда.