Мне показалось, что я лечу куда-то вниз, помотала головой и быстро осмотрелась. Ой, а ведь правда, я лежу на земле, и Дуэй под улюлюканье остальных медленно, словно играя, подходит ко мне. Вскочила так быстро, как смогла, и кинулась на обидчика, нанося удары, не смотря, куда бью, но на удивление попадала. Словно это злая магия медальона действовал за меня, ударяя противника точно, резко, намеренно причиняя боль. Все-таки ничего в нашей жизни не случается и не дается просто так, особенно если имеешь дело с магией. Все для меня проходило, как в тумане, руки-ноги, тело действовало помимо моей воли, я уже не осознавала, кто я и где нахожусь.
Крики доносились до меня издалека, а когда меня оторвали от окровавленного, лежащего без сознания парня чьи-то руки, я смогла только безвольно повиснуть на них, перед этим попытавшись напоследок пнуть того, кто меня держит. Вследствие чего получила удар по голове и потеряла сознание.
Очнулась спустя какое-то время и обнаружила, что лежу в тесной (но хвала Хранителям чистенькой) комнатушке на тонком матрасе, брошенном в самом углу. Рядом с «роскошным ложе» обнаружился кувшин с водой и стояло деревянное блюдо с черствой краюхой хлеба — изысканный обед для провинившегося. Голова раскалывалась, во рту было сухо, потому первым делом подняла трясущимися руками кувшин и шумно отпила. Откуда-то сбоку послышался лязг отворяемого замка, и на пороге показался Зорян. Кивком отпустив моего стража, он прошел в комнату, глядя на меня сверху вниз суровым, осуждающим взором.
— Это ты меня ударил? — указала на свою больную голову.
— Нет! — сверкнул взбешенными глазами и зловеще пообещал. — Я бы наказал тебя иначе! По твоей округлой заднице рыдает длинная плеть! Будь моя воля, отхлестал бы так, что ты еще долго бы не смогла присесть! — и рыкнул. — Это что такое было? Что на тебя нашло?
— Не знаю, — опустила глаза, скрывая истину, страшась ее, не желая признавать ошибки.
— Не знаешь? — угрожающе спокойно вопросил он.
— Ты спорить со мной пришел? — на душе было муторно, тело ломило, в голове властвовал мрак, в котором я потерялась.
Зорян молчал так долго, что я решила, он так и уйдет, не прощаясь.
— Поднимайся! — приказал оборотень, и это слово подействовало на меня, точно ведро ледяной воды.
В кого бы я не превращалась, этот некто побаивался Зора, потому подчинился, поднимая мое тело на ноги.
— Пошли! — последовал очередной приказ, и я опять безропотно послушалась, словно была неопытным мальчишкой, осознающим свою вину.
На улице сгустились вечерние сумерки, зажигая в небе великое множество звезд. Луна стояла напротив замка, огромная, раскалено-белая, влекущая, озаряющая местность своим загадочным светом. И я невольно залюбовалась, на краткую секунду, становясь самой собой, ужасаясь содеянному, и поклялась, что буду отчаянно сопротивляться неведомой магии. Ни плен, ни тяготы пути, ни мучения сердца не смогли сломить мой дух, так неужели я стану безвольной рабыней какого-то броского украшения?
— Пробегись пару десятков кругов вокруг замка, — снова велел мне Зорян, и я удивленно взглянула на него.
— Разве я не твой наставник? — скрестил руки на груди, глядя на меня столь яростно и выразительно, что я мгновенно признала его правоту.
Да и что является лучшим лекарством от хандры, темных мыслей и черного колдовства, как не физические упражнения? «Только любовь», — призналась про себя и, несмотря на боль во всем теле, развернулась и приготовилась к забегу.
— После можешь сходить на ужин! Сейчас ты под моим присмотром, а что с тобой делать дальше, решат позднее! — донеслось мне спину, и я замедлила шаг, робко оглянувшись.
— Вперед! — только и произнес он, а я послушно побежала.
Набегавшись вдоволь, изрядно вспотев, проветрив голову и искупав утомленное тело, я приковыляла в трапезную. Сидящие здесь встретили меня молчанием, и, решившись осмотреться, заметила откровенно враждебные, осуждающие, опасливые взоры. Только Дуг наблюдал с тревогой, Зорян выглядел отрешенным, а эрт Огест и прочие наставники, посматривая на меня искоса, молчали.
Я скромно присела на краешек скамьи рядом с Дугом, ни на кого не глядя, подвинула тарелку и кружку, а также взяла с блюда кусок свежеиспеченного хлеба. Никто мне и слова не сказал, только отчего-то каждый кусок я проглатывала с великим трудом, позабыв о голоде, только нервно прихлебывала пиво, прогоняя злость из потаенных уголков души, не желая сдаваться, подчиняться темной силе медальона.
Борьба моя продолжалась несколько дней, и мне казалось, что победа близка. Я не испытывала агрессии или неприязни по отношению к другим выученикам, мне не хотелось с ними драться или чего-то доказывать. Они игнорировали меня, умолкая, едва я входила, а на тренировках вели себя обычно, ничем не проявляя свих истинных чувств, словно для них паренек по имени Ган стал пустым местом. Дуэй пришел в себя, но задирать больше не пытался. Зорян внимательно следил за мной, чтобы не натворила бед, Дуг искренне переживал, старался помочь, а я решила, что сумела укротить силу медальона. Потому расслабилась, рано успокоилась, и едва не совершила роковую ошибку. Все это спокойствие, как оказалось впоследствии, было мнимое. Иллюзия заслонила мне глаза, в то время, как черное колдовство уже проникло в мозг, изменяя меня по своему усмотрению. В жизни моей все налаживалось, от того я не обратила внимания, какими глазами смотрю на Зоряна, почему пытаюсь сблизиться с другими выучениками, ловлю каждое слово учителей.
Все исправил случай, произошедший в последний день лета, когда я краем уха услышала, что эрт Авер задерживается, потому как гостит в Нордуэлльском замке. Там намечалось торжество — свадьба сестры лорда. Где-то на краю сознания возник туманный образ темноволосой девы с кожей, словно нежный персик… Персик? А что это? Дева исчезла из моего сознания также внезапно, как и пришла, а от незнакомого слова «персик» я отмахнулась… вернее, отмахнулся. Откуда простому парнишке знать об этом? А вот о девах, точнее девках, знать положено!
Один из старших выучеников сегодняшним днем раздобыл где-то небольшой бочонок какого-то крепкого напитка и втихую угощал им других. Дуг привел меня сюда на закате, когда последние лучи дневного светила, сливаясь с огненным светом Меб, бросали кроваво-красные отсветы на серые стены крепости. Несмотря на жуткое сравнение и невольный озноб, пробежавший по телу, как предчувствие чего-то дурного, охвативший меня, когда ступил за угол, где скрывались ученики от наставников, я робко и заискивающее улыбнулся. Парни, еще не принявшие меня в свой круг, но уже проявляющие меньше неприязни при встречах, посторонились. Дуг преувеличенно бодро спросил:
— Ну, за что пьем?
— За свадьбу, — отозвался Дуэй, протягивая ему свою кружку.
С посудой были проблемы, ее явно не хватало, но выученики решили это небольшое дельце, делясь друг с другом теми чашами, что имелись в их распоряжении.
Дуг отпил и передал кружку мне, и я громко объявил:
— За девок!
Разгоряченные крепким напитком ребята согласно кивнули, остальные, подбадривая, подначивая, подхлестывая, предложили опустошить чашу до дна. И я решительно выпил, а потом мне налили снова. В голове зашумело, перед глазами все расплывалось, а на душе стало так легко и радостно, что захотелось обнять всех. На простоватой мальчишеской физиономии расплылась блаженная улыбка. Заметив которую, вперед вышел Дуэй.
— Эй, Ган, — задиристо молвил он, — твои подвиги мы видали, но… — привлек внимание большинства многозначительной паузой, — мы ничего не слышали о твоих успехах у девок… — снова замолчал, красноречиво поглядывая на захмелевшего парнишку.
Я, будто раздвоилась, наблюдая со стороны за всем происходящим, и одновременно с этим произнося:
— У девок? Хочешь знать, имел ли я успех у девок? — провел пятерней по голове, взлохматив шевелюру. И с непередаваемой гордостью выдал. — Ну, разумеется!
— А докажи! — Дуэй словно заранее подготовился к ответу, чуть отошел пропуская вперед Тиа — улыбчивую хохотушку-подавальщицу.
Последовал взрыв хохота, и девчонку подтолкнули ко мне. Хмель играл в крови, толкая на подвиги, и я смело притянул Ти к себе, опустив руку на аппетитную, пышную попку. Провел ладонью, ощупывая приятные округлости, в то время, как другая моя часть потрясенно глядела на это вопиющее безобразие. Тиа угодливо хихикнула, когда вдохновленный мальчишка ущипнул ее мягкий задок. Искусительница провела язычком по шее, и Ган под улюлюкающие крики толпы повел девчонку за угол.