Реймерс Георгий
Северная корона
Посвящается Нонне Реймерс
Пролог
В тишине зародился чуть слышный вибрирующий звук. На зеленоватом экране, приближаясь к рубиновой черте, дрожала ярко светящаяся полоска. Звук постепенно нарастал и, когда трепещущая световая черта слилась с рубиновой, перешел в пронзительный свист.
Ведущий положил руку на золотистую панель автомата и отдал приказание. Свист резко оборвался. Наступила тишина и невесомость.
Гигантский межзвездный корабль прекратил разгон. Пересекая космическое пространство, он возвращался к планете Белой Звезды.
Ведущий обернулся к сидящей рядом спутнице.
— Я проверила, все спят и проснутся, когда наступит срок, — услышал он ее ответ.
Медленно раздвинулись шторы телескопического иллюминатора. В глубине космоса, среди бисерной россыпи звезд, чуть поблескивала Голубая планета.
Низкой нотой загудел автомат увеличения. Планета в иллюминаторе быстро росла. На фоне океанов стали различаться громады материков. Макушки полярных шапок терялись в лазурной дымке. Над поверхностью планеты плавали обширные облачные поля. Но вот ее диск заполнил черный глаз иллюминатора. Желтое пятно — пустыня громадного материка как бы неслась навстречу, и перед звездоплавателями открылось безжизненное плоскогорье. Оно обрывалось в равнину, покрытую застывшими волнами барханов. На краю плато, у каменной площадки, толпились обитатели Голубой планеты.
— Прощайте, младшие братья! — низким грудным голосом произнес Ведущий. Пройдут века, окрепнет ваш, пока еще слабый, разум, и откроется вам путь к познанию Вселенной, к счастью! Прощайте!
Изображение исчезло. Шторы медленно сомкнулись. Ведущий взглянул на спутницу:
— Пора!
Звездоплаватели наглухо застегнули эластичные костюмы и в последний раз оглядели кабину. Механизм управления работал по заданной программе. На телеэкране виднелись внутренние отсеки корабля и в них — застывшие в анабиозе астронавты. В кружке индикатора автомата горела цифра — срок пробуждения. Ведущий нажал черную кнопку. В кабину с легким шипением начал поступать газ.
— Пора! — повторил он, откидывая голову на спинку кресла, и, вдохнув полной грудью, погрузился в длительный сон.
Часть I НЕЗЕМНОЙ ТАЛИСМАН
Эта часть является переработанной и дополненной версией повести «Неземной талисман», вышедшей в одноименном сборнике в 1964 г.
Глава 1. Видение на экране
Воскресный день был солнечный, жаркий. Почти все население маленького курортного городка высыпало к морю.
В пене прибоя копошились ребятишки. Дальше, в зеленых волнах, мелькали разноцветные шапочки купающихся. На берегу расположились любители загорать. Солидные дамы, залепив носы лоскуточками бумаги, часами поджаривались на солнцепеке. Под полосатым тентом собрались преферансисты. Лысеющий толстяк, тасуя карты, рассказывал бородатый курортный анекдот, его партнеры в нужных местах смеялись.
Из прибрежных кустов вышел молодой человек. Насвистывая, он прошел мимо шумной стайки молодежи, играющей в мяч.
Трах!
Что-то сильно ударило его по затылку. Светофильтровые очки упали на гальку. Во все стороны брызнули осколки.
— Ой! — раздался позади возглас.
Он обернулся. Перед ним стояла маленькая рыжеволосая девушка в голубом костюме.
— Это вам я обязан?
— Простите! Я нечаянно в вас зафутболила!
— Не завидую команде, за которую играете. Так можно забить гол в собственные ворота. — Он поднял мяч, подал его смутившейся девушке и улыбнулся: — На первый раз прощаю.
С сожалением взглянув на разбитые очки, молодой человек пошел вдоль пляжа к скалистому мысу.
Выбрав местечко поудобнее, он сбросил верхнюю одежду и в плавках присел на камень. Здесь не было народа. Из-за мыса вырывались порывы свежего ветра и закручивали на волнах пенистые гребешки. Прибой с шумом разбивался о скалы. В каскадах брызг и водяной пыли сияла радужная дуга. Отступая, волны обнажали скользкие зеленые камни. Длинные волосы водорослей тянулись за убегающей водой. На мокром песке, между камней, копошились маленькие серые крабы.
Молодой человек встал и закинул руки за голову, подставляя ветру смуглое тело. Потом бросился в набегающую волну, вынырнул за гребнем и поплыл, выкидывая саженками мускулистые руки.
Вдоволь накупавшись, он вышел из воды и стал одеваться. Раздался скрип гальки. По берегу не спеша шел высокий тучный мужчина.
— Не помешаю? — учтиво осведомился он, присаживаясь рядом.
— Нисколько, — ответил молодой человек и пристально на него посмотрел. В интонации голоса пришедшего было что-то знакомое. Ну, конечно, он где-то видел эти темные, зачесанные назад волосы над высоким лбом и близорукий прищур умных добродушных глаз… Но где?
И тут его осенило:
— Петька! Звездочет! Ты?
Мужчина удивленно обернулся, потом вскочил, узнав друга детства.
— Лешка! Черныш! Вот так встреча!
Они крепко обнялись.
— Постой, постой! Дай хоть на тебя взглянуть! — воскликнул Алексей. — Эк тебя разнесло! — похлопал он приятеля по животу.
— Растет трудовая мозоль от сидячей работы, — рассмеялся Звездочет. — А ты все такой же поджарый, как гончий пес! — щуря глаза, рассматривал он друга.
— Все такой же! Ты как сюда попал?
— О-о, я здесь давно. Вон там пустил корни. — Петр указал на вершину горы, где над лесом возвышался купол обсерватории.
— Молодец! Значит, мечты сбылись?
— Ну, а как же… А где ты скитался?
— Я кончил школу, отслужил в армии, а теперь — студент, будущий археолог, — улыбнулся Алексей, причесывая шевелюру.
— Что ж, неплохо! Отдыхать приехал?
— Ага.
— Где устроился?
— Пока нигде. Чемодан на вокзале.
— Отлично, будешь жить у меня. Пошли!
Друзья по живописной тропинке поднялись к обсерватории.
— Вот и моя резиденция! — отдуваясь, Петр показал на спрятанный в буковой роще домик. — Прошу!
Они прошли в маленькую комнату.
— Здесь и устраивайся. Чувствуй себя, как дома, — сказал Петр и вышел за дверь.
— Ма-ама! — загремел с балкона его зычный голос.
— Ну что ты кричишь? Я здесь! — отозвалась, выходя из сада, миловидная блондинка.
— Мама! Радость-то какая! Нашел друга, с которым вместе рос! — Петр приподнял жену и звонко чмокнул ее в губы.
— С ума сошел! Бессовестный! — вспыхнула она, заметив вышедшего на веранду гостя.
— Ничего! Здесь все свои! Моя жена Лида, мой школьный приятель Алексей, представил Петр.
Почти минуя сумерки, наступила ночь. Алексей облокотился на подоконник. Над кипарисами блестели серебряные капли звезд. Их отражения покачивались на морской зыби. Светлая дорога Млечного Пути скрывалась за линией горизонта.
Ветер стих. Звенели цикады. Внизу, у берега, блестела россыпь огней. Откуда-то доносилась мелодия танцевальной музыки.
Алексей закрыл глаза. В голове слегка шумело от выпитого за ужином вина и избытка впечатлений.
«Пожалуй, пора спать», — со сладким зевком подумал Алексей.
Он разделся и лег.
«Итак, сегодня я получил по затылку, встретил друга и отлично устроился с жильем. Редкостный день!» — уже засыпая, подумал он.
Обсерватория стояла на вершине горы. Внизу, под обрывком, рокотал прибой, плакали чайки. Лесная дорога серпантином спускалась с вершины в город. Служащие обсерватории жили уединенно. К ним редко кто заходил. Только особенно дотошные туристы поднимались на гору.
Выросший в семье учителя, Петр Шабалин с детства увлекался астрономией. Поздними вечерами Петька Звездочет и Лешка Черныш забирались на крышу сарая и сидели там, болтая ногами. Петька с блестящими от воодушевления глазами рассказывал другу о звездах и планетах. Лешка, шмыгая носом, сначала внимательно слушал, но очень скоро это ему надоедало. Он начинал глазеть по сторонам и откровенно зевать, а когда возмущенный Звездочет давал ему тумака, Черныш показывал старшему товарищу язык и, соскочив с крыши на кучу соломы, мчался домой.