— У лорда Лаверна тоже вечная нехватка денег, — словно не замечая, какую реакцию вызвали его слова, продолжал Эдвин. — На сей вина целиком и полностью лежит на супруге лорда, желающей потрясти весь двор роскошью своих нарядов и драгоценностей. Затем лорд Питер. Тоже игрок, пусть более удачливый, нежели уже упомянутый мною Лоренс, но все же деньги у него водятся редко — слишком уж большие суммы спускает при проигрыше. Лорд Джейден. Здесь дело проще. Состояние предков было промотано еще его покойным отцом и лорд срочно нуждается в деньгах на восстановление доставшегося ему в наследство поместья. По слухам, он старательно выискивает невесту при деньгах, рассматривая в основном кандидатуры купеческих дочерей. Далее лорд Ростон…
— Постой, — перебила я мужа. — Я уже поняла, что нуждающихся в деньгах молодых лордов в королевстве хватает. Да я и половины их имен не запомню, так что перечислять их бесполезно. А если взять другую сторону?
— О чем ты, Амина? — удивился Эдгар.
— О девушке с честолюбивыми устремлениями. Помните, сначала она хотела стать королевой, а затем — принцессой?
— Из всего этого явствует только одно, — безрадостно заметил король. — Раз уж у нее были такие мечты, то она, определенно, хороша собой. Ну еще можно предположить, что она относится к знати. Но при дворе много привлекательных девушек.
— Но эта девушка должна была оказывать знаки внимания сначала тебе, а затем и Эдвину, — настаивала я. — Неужели вы не можете припомнить, кто именно из придворных леди старательно вас очаровывал?
Братья недоуменно переглянулись.
— Ну, — протянул Эдгар, — все девушки при дворе довольно любезны. Да-да, любезны, вот именно.
Его супруга, заинтересованно подавшаяся было вперед, откинулась обратно на спинку кресла и язвительно рассмеялась.
— Здесь ты от них ничего не добьешься, Амина, — доверительно сообщила она мне. — Насколько я поняла, мой дражайший супруг, если подобная леди и была в его жизни, напрочь позабыл об этом. Твой, как я полагаю, тоже.
Я припомнила историю своего знакомства с Эдвином. Да, пожалуй, Изольда права. О моих чувствах к нему северный принц догадался только после поцелуя — да и то мне пришлось поцеловать его первой.
— Меня еще интересует вот что: почему у нас нехватка только тех алмазов, которые мы именуем особыми? — сказал между тем Эдвин.
Мы дружно повернулись к нему.
— Как раз из-за их свойств, — раздраженно заявил Эдгар.
— Ну и какой тогда в этом смысл? — непонятно спросил мой муж.
— О чем ты?
— О том, что без искры Дракона эти алмазы — просто красивые камешки. Никаких сверхъестественных свойств у них нет. Значит, либо те, кто их предположительно ворует, просто выбирает камни получше, не зная обо всех их возможностях, либо дело куда серьезнее, нежели мы полагали поначалу: кто-то целенаправленно наносит ущерб королевству. И цена его куда выше, нежели просто стоимость алмазов.
— Ты прав, — подумав, сказал Эдгар. — Значит, мы имеем дело либо с беспечными людьми, которым все равно, что красть, либо с преступниками, состоящими в сговоре с кем-то из иностранных правителей.
— Я бы сказала — с желающими ослабить королевскую власть с неясной пока целью, — добавила я.
— Да, вполне возможно. Я распоряжусь установить за лордом Уильямом наблюдение. Больше, боюсь, мы на данный момент ничего предпринять не можем. Но просто так эту ситуацию я не оставлю. Эдвин, жду тебя завтра утром, — распорядился король. — Возможно, нам удастся нащупать еще какую-нибудь нить или прийти к новым выводам. А сейчас все мы слишком устали, Изольде так и вовсе давно пора отдыхать.
Спорить ни у кого желания не возникло. Усталость действительно брала свое после долгого напряженного дня. В самом мрачном настроении мы разошлись.
На следующее утро, стоило Эдвину уйти, я вновь достала дневник принцессы Элеоноры и погрузилась в чтение. Вероятно, мне следовало бы вместо этого в который раз воскресить в памяти подслушанный вчера разговор, но я и без того не спала полночи, вспоминая и обдумывая каждую реплику, однако так и не пришла ни к каким выводам. Уставшая и разбитая, несмотря на то, что даже до полудня было еще далеко, я велела Фатиме принести мне кувшин с прохладительным напитком и позаботиться о том, чтобы меня никто не беспокоил.
Свадьба наследного принца и княжны праздновалась широко и пышно. Гуляло все королевство. На городских площадях стояли бочки с вином, которым угощали за королевский счет всех желающих. В огромных котлах побулькивала сытная мясная похлебка, на бесплатную порцию коей мог рассчитывать всякий горожанин. А свадебный кортеж жители столицы забросали цветами — причем в ответ в толпу летели щедро разбрасываемые монеты. Целую неделю устраивались для народа всевозможные развлечения: и ярмарки, и выступления скоморохов, и танцы, и пения менестрелей. Во дворце же ежевечерне проводились балы, а через день после свадьбы придворных и гостей позвали на охоту, весьма любимую северянами и в те времена.
Новобрачные, казалось, сияли от счастья. Элеонора же имела свой, тайный повод быть довольной радостным событием: уже очень скоро семья невесты должна была отбыть обратно в свое княжество, а значит, навязчивое внимание Радгора ей оставалось терпеть совсем недолго. Конечно, Бенедикт нравился принцессе, ей были приятны беседы с умным образованным молодым человеком, наделенным чувством такта, но ухаживания его брата стали слишком уж назойливы. Иногда Элеонора сожалела, что нельзя распрощаться с младшим княжичем, но оставить подольше погостить старшего. Незаметно, исподволь Бенедикту удалось вытеснить из ее мыслей даже Чартона и при виде возлюбленного в душе принцессы вспыхивало легкое чувство стыда, тут же, впрочем, приглушаемые раздражением: ведь сам лорд все реже искал повод остаться с принцессой наедине. И на смену стыду приходило злорадство: раз уж Чартон не желает развлекать свою возлюбленную, то найдутся и другие молодые люди, которые почтут внимание принцессы за величайшую честь.
Обыкновенно, заметив Радгора, Элеонора старалась либо укрыться от слишком навязчивого поклонника, либо завести беседу с ненароком оказавшимися рядом лордами и леди, дабы княжичу было неудобно отвлекать ее. Но если где-нибудь поблизости находился Чартон, то принцесса, напротив, старательно делала вид, будто рада нежеланному кавалеру. Она выслушивала любезности Радгора с улыбкой, смеялась над его остротами, пусть бы даже и находила их скучными и натянутыми, позволяла брать себя за руку. Чартон хмурился, сдвигал сердито брови, закусывал губу, но ни слова упрека Элеонора от него не услыхала.
Эдмир и Беатриса мало появлялись на празднествах в их честь, предпочитая уединение в своих покоях. К их поведению все относились с пониманием, хотя порой придворные лорды и подшучивали беззлобно над наследным принцем. А ежели ушей Элеоноры случайно достигали шутки, на присутствие дам не рассчитанные, то она покрывалась румянцем так, что огнем вспыхивали даже уши. Но, надо сказать, уединение молодоженов принесло свои плоды — уже через пару месяцев стало известно, что Беатриса вскоре подарит своему супругу сына.
Не будь нерожденный еще младенец следующим после своего отца в очереди на престол, об этом не узнали бы так скоро, не говоря уже о том, что о поле ребенка никто не догадался бы до появления его на свет. Но счастливому молодому супругу явился во сне Дракон и сообщил радостную весть, коей он и поделился со всей семьей. Беатриса, чувствовавшая в последнее время себя неважно и догадывавшаяся о причинах своего недомогания, несколько раз переспросила мужа, уверен ли тот в грядущем появлении на свет именно мальчика, а получив утвердительный ответ, без промедления отписала своему отцу. Князя новость тоже обрадовала и он сообщил, что непременно навестит дочь и зятя по рождению внука. Прибудут ли с ним сыновья, в письме сказано не было, но Элеонору обрадовала возможность вновь повидать Бенедикта. Оказалось, она скучала по своим долгим беседам со старшим княжичем. Воспоминания же о том, как преследовал ее младший, успели уже несколько выветриться из памяти.