Красноречивый «язык земли» (приведённую топонимику), отразивший ордынский след, можно дополнить наблюдениями над налогово-повинностными взиманиями ордынской эпохи. Значительный интерес представляет исследование их наименований, как и самих окладных единиц. В 1324 г. на Устюг был совершён поход московского кн. Юрия Даниловича с новгородцами «и докончаша мир по старине и выход давати по старине во Орду». В 1333 г. кн. Иван Калита разгневался на новгородцев и устюжан за то, что они не дали выхода в Орду – чёрного бора. Выплата должна была идти с «пермских мест устюгских» – Вычегды и Печоры. Название чёрный бор происходило от пушнины, в частности чёрных соболей и куниц, которыми славились Устюжский, Пермский и Вычегодский края. «Чёрный бор» мог также противопоставляться взиманию ордынского выхода (как и дани вообще) не мехом, а деньгами – белым серебром.
В ряде источников XVI–XVII вв. фигурирует «плуг» (причём не только в актах по Устюгу, но и в порядных записях, хозяйственных книгах Спасо-Прилуцкого монастыря по Вологодскому уезду), а «поплужное» соотносимо со сбором податей «по сохам» (плуг в налоговом смысле – это двойная, тяжёлая соха). Поплужное и его сборщики – «поплужницы» (причём это были княжеские люди, наряду с писцами и «таможницами», а не татары) – фигурируют в татарских ярлыках русским митрополитам XIII–XIV вв. В одной правой грамоте Лопотова Пельшемского монастыря 1561/62 г. в качестве спорных упоминаются старинные «два плужища пашни». Выявленная в Устюжском уезде XVI–XVII вв. дер. Марковская Плужище тож наводит на предположение, что «плугом» как окладной единицей могло быть описано селение в целом. В офицерской описи Сольвычегодского Введенского монастыря 1763 г. Н. П. Воскобойникова отметила дер. Михайловскую Плуг, а Дементьево тож. Во фрагменте посадской окладной книги по Соли Вычегодской за 1567 г. находим обширный перечень налоговых сборов, некоторые из которых, полагаем, восходили к ордынской эпохе – это «поминочные деньги», «чёрные соболи», «ямские деньги и ямское дело», «поплужная пошлина». «Плуги» как окладные единицы фигурируют и в актах Великоустюжского Михайло-Архангельского монастыря в сёлах Пятницком и Леонтьевском. Поминками назывались посольские подарки в Орду. А о татарском яме следует сказать отдельно.
Это была повинность поставлять лошадей, транспортные средства вообще татарским послам и чиновникам. Под «ямом», как пишет Б. Д. Греков, могла пониматься и дань, собираемая с населения для организации ямской гоньбы. На противоположном от Шуйского городка берегу Сухоны («ходучая сторона») располагалась ямская слобода, от куда шла «Мольская дорога», ставшая частью системы ямской гоньбы в сторону Тотьмы и Устюга. Название некоторых тотемских слободок Сухонского левобережья свидетельствует об их включённости в эту систему. Например, Коченская слободка, «что был ям Коченга на р. Сухоне», располагалась на её левой стороне. К югу от Вологды функционировали два яма – Обнорский и Комельский; на окраинах города – Кирилловская и Московская ямские слободы. И хотя приведённые факты относятся к XVI–XVII вв., допустимо предположение об отголосках каких-то устроительно-транспортных мероприятий татар здесь в более ранний период.
В вологодских и устюжских актах XV–XVII вв. широко отражена имеющая ордынское происхождение номенклатура транспортных налогов и повинностей – «ям», ямские деньги, ямское дело, ямщина. К ним, вероятно, близка по значению пошлина «повёрстное», упомянутая в одной прилуцкой грамоте 1541 г. С ликвидацией зависимости Руси от Орды эти поборы были включены в общерусскую систему налогообложения. К ордынской системе налоговых сборов восходила и посошная служба, организуемая по сохам, то есть путём взимания платежей или определённого количества человек с сохи («посошный корм»). К этому же кругу понятий восходили и сошные книги, сотные грамоты.
К налогообложению Устюжской земли в ордынское время могут иметь отношение упоминания о бегоулях. Этимологически это слово связывается с тюркским словом «букаулы» – интенданты, отвечавшие за снабжение крупных армейских подразделений в Орде XIV–XV вв. В источниках XVI–XVII вв. данный термин обозначал агентов низового звена наместничьей системы кормлений. В словарях он переводится как «пристав», а у М. Фасмера указан ещё как дворцовый чин (из чагатайского языка). Наиболее ранняя документальная фиксация бегоулей относится к Ярославлю и отражена в жалованной оброчно-несудимой и проезжей грамоте кн. Фёдора Ростиславича Чёрного Спасо-Ярославскому монастырю конца XIII в., текст которой оказался воспроизведённым в грамоте его внука кн. Василия Ярославича Грозные Очи 1320-х гг.