Помещение было просторным и напоминало пирожное. Все — мебель, кровать, стены, потолок, ковер — было кремового оттенка в чисто французском стиле. Ванная комната находилась в углу, а внешнюю стену украшало большое окно в типично колониальном стиле с подъемной решетчатой рамой и жалюзи из тонких пластинок, которые приводились в движение с помощью рычага. Хозяйка распахнула наружные ставни, открывая вид на фасад соседнего здания.
— Жаль, не могу предложить вам номер получше, но, учитывая, что его забронировали в последнюю минуту и отель полон…
— Да, я заметила. Мне казалось, что из-за эвакуации…
— Многие решили не уезжать. Хотят быть здесь, чтобы защитить дома от грабежа, когда ураган закончится, вот и поселились у нас. Все знают, что Французский квартал ни разу не затапливало. Раз уж этого не случилось за всю историю Нового Орлеана, не разрушит его и красотка «Катрина»…
Женщина открыла окно, и в комнату ворвалась музыка. По улице шагал оркестр. Амайя высунула голову наружу и увидела толпу музыкантов, шествовавших куда-то в бодром темпе по переулку.
— Надо же, музыканты, — сказала она, повернувшись к хозяйке. — Не думала, что они останутся в городе.
— Есть два вида существ, которые никогда не покинут Новый Орлеан: музыканты и призраки.
Хозяйка на мгновение задумалась, а затем включила телевизор, по которому как раз передавали новости. На экране появилось изображение гигантского урагана, зависшего над океаном. Женщина удовлетворенно кивнула и направилась обратно к двери. Открыв ее, она столкнулась лицом к лицу с Джонсоном. Под мышкой агент сжимал с полдюжины папок с делами, распечатанными в полицейском участке. Амайя молча указала ему на широкий стол у окна и, взяв одну из папок, уселась на край кровати, уступив стоящий возле стола стул Джонсону. Перед тем как сесть, тот повернул планки жалюзи, чтобы стало светлее.
Амайе потребовалось двадцать минут, чтобы исключить первые два случая из доставшихся ей трех. В первом фальшивые газовщики, используя учетные данные, проникли в дом, где проживала семья, оставшаяся без газа после оползня; они избили отца и мать и напали на бабушку, требуя ключ от сейфа. Второй случай — ночное нападение группы людей в капюшонах, которые связали и ограбили всех членов семьи, в точности соответствовавшей нужному профилю. Женщин подвергли сексуальному насилию, заставив мужа смотреть на это; детей держали в другой комнате. Третий случай был более многообещающим. Восемь месяцев назад, в декабре прошлого года, в Галвестоне, штат Техас, некто Джозеф Эндрюс сорока восьми лет застрелил собственную жену и двоих детей, двенадцатилетнего мальчика и шестнадцатилетнюю девочку, а затем покончил с собой. За месяц до этого они переехали из Сакраменто, поменяв место работы, хотя проблемы, похоже, не были связаны с экономической ситуацией. Эндрюс был исполнительным директором компании; после переезда ему повысили зарплату, и семья зажила в красивом доме с собственной пристанью. Жена была известным дизайнером — ее блог читала вся страна, — а также большой поклонницей театра. Приехав в город, она присоединилась к любительской труппе. Фотография девочки-подростка была взята из классного журнала в ее новой школе в Галвестоне, где она, судя по виду, неплохо адаптировалась. Из-за маленького сына, однако, у семьи иногда случались конфликты и ссоры с соседями. Согласно отчету, в день убийства Эндрюс не пошел на работу. Тела нашел сосед, который зашел посмотреть, все ли в порядке. Пистолет отца обнаружили рядом с телами.
К делу было приложено с полдюжины фотографий. Амайя разложила их на кровати, чтобы рассмотреть внимательнее. Ей показалось, что головы лежащих на полу тел направлены на север, хотя по изображению невозможно сказать наверняка, а жирная краска принтера мешала определить, имеются ли следы от веревок. Но больше всего Амайю заинтересовало само место убийства. Хотя в отчете об этом ничего не говорилось, в гостиной царил полнейший разгром: опрокинутые горшки с растениями, криво висящие на стенах картины. Это мало напоминало эффект разбушевавшегося торнадо, но все же…
Она разложила по порядку шесть фотографий места преступления, отдельно поместила четыре портрета улыбающихся членов семьи. Интересно, где их раздобыли, прямо в доме?
— Джонсон, взгляните на это, — сказала она агенту, изучавшему свою порцию отчетов.
Тот встал из-за стола и подошел к кровати.