Руны сгорели, первоначальные фигуры перестроились, образовав новые. Из каждой вверх ударили столпы алого и белого пламени.
И небеса раскрылись навстречу земле.
Ведьма вновь зарычала – как рычит пустынный лев над добычей. Огненный столп извергался через неё, заливая пламенем покой, так что Витару пришлось отползти ещё дальше, в самый тёмный угол, под прикрытие остатков стены; этот столп ударил в небесную сферу, и по ней потекли, сливаясь и разделяясь, золотые клубящиеся потоки, потекли дальше и дальше, изгибаясь и охватывая горизонт.
Витар не мог оторваться от них, хотя глаза уже слезились от яркого света.
Ведьма зарычала, развела ладони, словно разгоняя неподатливую силу; словно ломая какое-то незримое препятствие.
В небесах между потоками проявились новые линии, тонкие и дрожащие; там сама собой ткалась паутина, оплетающая небеса, заключающая Араллор в гигантскую сеть. Иные потоки смещались, словно тщась разорвать её, но она становилась только гуще.
Что это, во имя всех сил небесных? Как это понимать?..
Крик Ведьмы перерос в оглушительный визг.
Пылала огненная щель в глубины мира, магия оттуда истекала широкой волной, полнила фигуры; багряные и белые столпы силы по-прежнему били в небеса – но тонкая небесная сеть стягивала их, разбивала и рассеивала, не давала огненным лентам охватить весь мир.
И вдруг в тёмных, исчерченных огненными нитями небесах вспыхнула багряная звезда. Одна, другая, третья… Витар насчитал их не меньше десятка. Вначале маленькие и мигающие, с каждой минутой они наполнялись светом, словно приближались к земле.
И вот одна из них, самая крупная, коснулась золотой паутины в небесах – и тонкие нити лопнули, исчезли, как не бывало, багряная искра слилась с одним из огненных столпов, бивших с равнины вверх. Потоки магии радостно рванули в небеса; извивающиеся ленты золотого сияния потекли по небу, бросая на тёмную землю мерцающие отблески. Ещё немного – и Витар различил в потоке силы тёмную крылатую фигурку, медленно опускающуюся на землю: голова увенчана кольцами бараньих рогов, вместо ног – рыбий хвост. Существо судорожно складывало и расправляло крылья, словно пыталось сопротивляться потоку магии, тащившему его из какой-то дальней дали сюда, в Араллор.
Ведьма торжествующе зарычала. Багряные звёзды рвали сеть в небесах, и на землю опускались существа одно другого причудливее: полулюди-полуптицы, кентавры, уродцы с жабьими головами и хрупкие, похожие на стрекоз создания. Огненные столпы гасли, как только пришельцы касались земли.
Последним угас столп огня, текущего через Ведьму. Фигуры начали угасать, поток магии, истекающий из мира, словно огненная кровь, истончился.
Земля затряслась, пылающая щель, как зарастающая рана, задвигалась, сужаясь; челюсти земли сходились, пряча огненное нутро.
Твердыня начала рушиться.
Последнее, что увидел Витар, прежде чем заклятие выбросило его вон, была тёмная равнина, по которой двигались гигантские мерцающие фигуры, и шли они к Твердыне. А последнее, что услышал, – как существо, недавно бывшее Северной Ведьмой, прорычало:
– Это мой мир!..
Эпилог
Чародей Скьёльд остановился, задумчиво погладил бритый череп с вытатуированными драконами – двумя синими и одним красным. Перед ним, переливаясь гирляндами разноцветных искр, обёрнутый лентами золотого сияния, точно праздничное дерево в ярмарочный день, лежал мир Араллор. Вокруг расстилалась безбрежная хмарь Межреальности, сквозь которую тускло просвечивали пятна других миров.
От них к Араллору тоже тянулись мерцающие, тающие следы: тёмные искристые ленты, почти уже растворившиеся в перламутровом мареве. Не так много – всего десяток, однако Скьёльд только головой качал, разглядывая их.
Заказчики, конечно, будут недовольны. Столько труда, столько времени – и всё зря… Хотя отчего же зря? У них всё получилось, сложнейший механизм, задуманный для «отдельного домена уважаемых заказчиков», сработал. Заклятия действовали именно так, как ожидалось, не зря братец Кор и сестрица Соллей в последний момент пересчитали их, после того гигантского выброса силы. Угораздило же влезть в мир, в котором магия зависит от светил небесных…
И заклятия самого Скьёльда не подвели. Проникли внутрь мира, к безбрежным запасам его силы, запустили очистку. Конечно, не так эффективно, как хотелось, но в этом мы ещё разберёмся… Скьёльд даже гордился идеей самопроизвольного разгона силы, он сам это придумал, сам сотворил требуемый магический конструкт – весьма непростой! – и сам же провёл операцию по доставке оного конструкта в нужное место.