Любеккера за независимый солдатский характер всегда недолюбливали в Стокгольме. Зная это, недоброжелатели часто писали на него в столицу по разным поводам доносы. Тем не менее замещавший застрявшего в Турции Карла XII Совет долго не решался сместить генерала, поскольку он был назначен на должность командующего самим монархом. Однако когда стало ясно, что скоро будет потеряна последняя провинция на восточном берегу Балтики, общее настроение, по свидетельству современников, вылилось в слова: «Давайте решать, от чего нам лучше избавиться: от Любеккера или от Финляндии».
Генерала отозвали в метрополию, где его вскоре арестовали и обвинили во всевозможных грехах. За свои неудачи он был приговорен судом к смерти. К счастью, вернувшийся наконец из Турции король отменил это суровое наказание и помиловал своего полководца. Но в войне он больше не участвовал и вскоре умер. А на должности командующего шведскими войсками в Финляндии Любеккера сменил генерал-майор Армфельт.
Армфельт Карл Густав (1666—1736), барон. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1721 гг. В момент ее окончания имел звание генерал-лейтенант. С 1713 по 1721 гг. командовал шведскими войсками в Финляндии, а после ее потери—в северной Швеции. Руководил обороной этих провинций от наступающих русских войск. Командовал скандинавами в крупных сражениях с армией Петра I при Пялкяне (1713 г.) и у Лаппола (1714 г.).
Как и большинство генералов Карла XII, этот человек являлся профессиональным солдатом, со шпагой в руке добывавшим награды и звания. Был он уроженцем Финляндии, а так как дворянство страны Суоми по своим жизненным принципам мало чем отличалось от шведских аристократов, то и дорога, пройденная им, не особенно разнилась с типичными судьбами шведских военачальников.
В ранней молодости Армфельт уехал за границу, где с 1685 по 1700 гг. служил во французских войсках, заработав там репутацию смелого офицера. После начала Северной войны он вернулся на родину и принял под команду одно из подразделений армии Карла XII, которое формировалось в Финляндии.
На своей земле барон и воевал почти все двадцать лет этой длительной и упорной борьбы с восточным соседом, принимая участие во всех главных предприятиях финляндской армии Карла XII. И хотя громкими победами свое имя не прославил, с общими задачами он справлялся, видимо, неплохо. Во всяком случае, по иерархической лестнице Армфельт продвигался лучше многих сослуживцев. Осенью 1713 г. именно он возглавил сухопутные силы скандинавов в «краю тысячи озер», заменив прежнего командующего, смещенного с этого поста за неудачи последних месяцев.
Летние поражения шведов объяснялись главным образом наличием у русских гребного флота, которому стокгольмские адмиралы не могли противопоставить аналогичных судов, поскольку экономика их государства уже не справлялась со всеми военными заказами. Петровские солдаты на галерах вдоль берега легко заходили в тыл противнику, не позволяя ему удержаться на каком-либо рубеже. Но осенью военные действия сместились к северу от Финского залива в глубину материка, и окончательные итоги кампании стали зависеть в первую очередь от столкновения наземных подразделений.
Современники единодушно утверждают, что в армии Армфельт пользовался уважением. Особенно его любили рядовые солдаты, о которых он не забывал искренне заботиться, а в боях, уже будучи в генеральском звании, часто собственной персоной водил их в штыковые атаки. Но по мнению многих воочию знавших барона мемуаристов, основными составляющими его характера являлись «личное мужество и склонность к низкой оценке достоинств противника». А как свидетельствует история, такая смесь далеко не лучшая закваска для военачальника.
Не стала исключением из правила и судьба этого человека. К тому же его основным оппонентом в завершающих сражениях финской кампании 1713 г. стал молодой русский генерал Михаил Голицын, пожалуй, самый способный полководец из тех, что были «взращены в гнезде петровом». Да и российская регулярная армия к тому времени уже начала демонстрировать несомненные признаки европейского военного почерка. Недооценка такого противника грозила обернуться серьезными последствиями. Тем более что шведское войско, наоборот, неуклонно утрачивало былые достоинства — испытанных ветеранов сменяли наспех собранные и почти необученные новички.
Изменившуюся раскладку сил наглядно проиллюстрировало сражение при Пялкяне, состоявшееся 17 октября, в котором Армфельта разбили в лучших традициях западного военного искусства. После поражения барону не оставалось ничего другого, как отвести полки в центральную Финляндию. Там он остановился в районе Васа на зимние квартиры. И, планируя реванш, начал подготовку к кампании следующего года.
Однако Голицын не дал шведам времени для того, чтобы прийти в себя после недавних летне-осенних неудач. Уже в конце зимы русские войска начали новое наступление. 2 марта главные силы обеих армий встретились в генеральном сражении у Лаппола. Армфельт снова потерпел поражение и откатился еще на несколько сотен километров к городу Улеаборг, уступив неприятелю все восточное побережье Ботнического залива.
На этом крупные армейские операции в Финляндии завершились. У скандинавов не хватало сил для попыток вернуть провинцию. А русские перенесли внимание на другие участки Прибалтики, через которые путь к Стокгольму казался более коротким. Что мир еще не заключен, в последующие кампании на самом северном театре войны становилось понятно лишь изредка, когда боевые действия вновь напоминали о себе грохотом пушек и огнем пожаров.
Но масштаб их после 1714 г. никогда не превышал размеров и значения беспокоящих рейдов или вспомогательных демонстраций, проводимых словно бы по обязанности — для подтверждения, что войска, оставленные там, помнят свой долг и присягу. В этой малой войне удача начала улыбаться Армфельту чаще, чем прежде. Хотя ничего удивительного в том нет. Стычки вышеупомянутого характера меньше зависят от уровня военного искусства полководца, требуя главным образом энергии и смелости, как раз тех самых качеств, которыми в избытке обладал барон.
В 1716 г. ему удалось потеснить противостоящие русские части на сотню километров южнее вдоль побережья Ботнического залива, а следующим летом отбить небольшую крепость Каянаборг, расположенную в центральной Финляндии. Но, в конце концов, боевое счастье вновь отвернулось от генерала. В заключительные годы Северной войны русский флот предпринял размашистые десантные операции. Часть этих атак обрушилась и на полки Армфельта, оборонявших северо-западный берег Ботники. Отразить их они оказались не в состоянии.
Споткнувшиеся о Польшу
В обзоре шведской галереи генералов русского фронта нельзя не вспомнить еще двух действующих лиц, которым в сценарии Северной войны отведены хотя и не главные, но достаточно крупные роли. На их долю выпало руководство весьма важными и, самое главное, самостоятельными операциями на восточном театре.
Мардефельд Арвид Аксель (1655—1708), генерал-лейтенант с 1706 г. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1708 гг. Руководил действиями объединенных шведско-польских сил, прикрывавших в 1706 г. вторжение Карла XII в Саксонию. Командовал войсками, противостоявшими русско-саксонско-польской армии в сражении у Калиша (1706 г.), где попал в плен. Получил свободу по ходатайству саксонского курфюрста.
Крассау Эрнст Детлов фон (1660—1714), генерал-лейтенант. Участвовал в Северной войне. В 1708 г. оставлен Карлом XII на территории Речи Посполитой для охраны коммуникаций с Прибалтикой. В 1708—1709 гг. руководил операциями шведско-польских сил против русско-литовско-польских войск.