Кожа на его скулах натянулась, губы сжались в тонкую линию, а взор метал молнии, не обещая послам ничего хорошего.
Остальные гости, постепенно заполнившие зал и расположившиеся вдоль стен, с интересом следя за илюркским посольством, мгновенно притихли, подались назад и поспешили спрятать взгляды.
– Но высокородный лэрд! – Обиженно воззвал бесстрашный семьдесят третий бей, – Нам больше некуда ее деть! Великий султан Мехтаяр Курбанаши Таркенди Навхиаргус не простит, если мы осмелимся не выполнить приказ и не вручить его дары!
– Это так, – подтвердил Сабенс.
– То-есть, – мгновенно сообразила Ильда, – раз вы соизволили приехать, то можете указывать герцогу, что ему делать? Какие дары брать, какие правила заводить? И если мы ее возьмем, то будем должны султану ответную любезность?
– Женщины обязаны молчать, когда говорят мужчины! – осуждающе поджал губы Тухталан.
– Это герцогиня! – яростно процедил Дарвел, – и я никому не позволю её оскорблять! И никогда подобное не прощу! Забирайте свои подарки и немедленно покиньте долину! Герцогство не видит пользы в дружбе с вашим султанатом.
Все оцепенели от неожиданности, а посол с толмачом начали сереть, наконец осознав, что с ними не шутили.
– Пощадите! – вдруг рухнул на колени кулек, – не отдавайте меня им!
Женщина умоляюще протянула к правителю увешанные браслетами и кольцами руки, но Ильда видела не украшения, а мозоли на худых ладонях и следы веревок на запястьях.
– Посмотрим, – опередил её Сабенс, небрежно махнул рукой и ядовито-желтый смерч ловко размотал скрывающие голову подарка покрывала. – Так… Фаиля. Непокорная внучка султана от нордвинской рабыни. И как только ему хватило щедрости подарить такую ценную родственницу?
Магистр откровенно издевался, глядя на посиневшего от ужаса посла, а девушка все ниже склоняла голову.
– Лэрд Сабенс? – позвала его Ильда, – вы знаете способ её спасти?
– Да, – успокаивающе улыбнулся магистр, – я забираю девушку в счет долга. Слышишь, Тухталан? Скажи отцу, что теперь он должен мне не девятьсот восемьдесят семь, а девятьсот восемьдесят шесть наложниц.
– Откуда взялось столько? – проявил свою осведомленность толмач, – на камне высечено – девятьсот семьдесят пять.
– Мой ученик продолжает счет, – небрежно бросил ему магистр, – и султан об этом прекрасно знает. Но упорно заставляет камнерезов каждую ночь сбивать новые цифры. Передай ему, что за подделку документов полагается наказание. А теперь прощай, герцог велел вам убираться из долины.
Созданный им вихрь, спавший у ног магистра покорным клубком, мгновенно разросся, загудел, собрал в кучу послов и их охрану и как мусор вытащил прочь.
Судя по опасливым взорам гостей, такое обращение с наглыми послами их не просто изумило, а потрясло до глубины души и это подтвердило поведение всех остальных посольств.
Никто из них не осмелился ничего ни просить, ни намекать, быстренько вручали грамоты и дары, и отступали в сторонку.
Едва откланялось последнее посольство, из Харенского герцогства, в центр зала вышел Вашек и важно поднял вверх руку.
– Указ высокородного лэрда герцога Дарвела Тайгерда о назначении советников.
Это сообщение гости слушали, затаив дыханье, в звенящей от напряжения тишине. После перечисления новых советников шли имена людей, занявших посты градоначальников, командиров городских стражей и застав, Таубен подоспел как раз вовремя.
Дворецкий уже закончил читать и бережно свернув документ, отступил к возвышению, а ошеломленные гости продолжали молчать, не в состоянии осознать степени важности события, на котором присутствуют.
И кардинальности перемен, так молниеносно произведенных правителем, которого все привыкли считать беззаботным, покладистым юношей, не способным решить ни одного важного вопроса без помощи дяди.
– Но как же прежние советники… куда они денутся? – первой не выдержала немолодая лейда Глакери, дальняя родственница лэрда Кангера.
Бывшего лэрда, но ей об этом пока никто не сообщил.
– Уже делись, – ледяным тоном просветил гостью Анвиез. – Сидят в казематах, ждут суда за попытку вооруженного захвата герцогской короны. До решения судей всё их имущество арестовано, счета в банке и ценности конфискованы. Но ваш родственник, лейда, как один из главных заводил, не может надеяться ни на амнистию, ни на сохранение статуса и имущества.
– А Пангерт? – выкрикнул кто-то из задних рядов.
– Погиб. Сгорел от неумелого обращения с мощным артефактом, когда пытался сжечь толпу девушек- заложниц.
Каждое слово мага падало веским камнем на головы замерших гостей, уже слышавших различные сплетни и байки, но пока привычно им не веривших. Мало ли чего говорят… недавно вон утверждали, будто герцог подменён. А он такой же, как и был все эти годы, завсегдатаев балов и пиров не проведёшь. Только прорезался вдруг тоже хорошо знакомый, ледяной фамильный взгляд, вмиг сделавший герцога еще более схожим с отцовскими портретами.