Впрочем, чтобы она там не думала, а ноги сами вынесли из автобуса. Катя вдохнула морозный воздух и огляделась.
— Куда едем, девушка? — тут же возле Кати оказался таксист-шабашник в большой кроличьей шапке с ушами.
— Эй! Разве не видишь, она со мной! — тут же вмешался еще один таксист, бряцая ключами на цепочке, — так куда мы, красавица?
К ним спешил еще и третий — маленький, розовощекий кавказец.
Ковровая бомбардировка таксистами в действии.
— Пятьдесят рублей до "Северного сияния" — наобум бросила Катя, пытливо заглянув в глаза обладателя кроличьей шапки. В Полярном пятьдесят — это нормальная такса. Если учитывать, что из одного конца города в другой — чуть больше двух часов пешком.
— Семьдесят, — уверенно сообщил тот.
— Издеваетесь?
— Ну, хорошо. Шестьдесят!
— Пятьдесят. — Уверенно сказала Катя, — я же из Полярного приехала, а не из Москвы.
Обладатель кроличьей шапки обреченно кивнул и направился к серой "Волге", стоявшей неподалеку.
Катя почувствовала, что сомнение в груди не просто нарастает, а захлестывает сознание, превращается в панику, в страх.
"Не может же все быть так просто — подумала она, — вот так взять и найти девушку, которой не существует!"
Она вдруг вспомнила, как первый раз в жизни приехала в Мурманский медицинский институт. Стоило увидеть огромное пятиэтажное здание, мраморные колонны, высокие ступени, крепкие деревянные двери — как ноги сами собой едва не повернули назад. А в груди — прямо как сейчас — закипел страх, кричащий, словно морской пират во время дикого шторма: "Поворачивай! Поворачивай, кому говорю!". О, каких же усилий ей стоило преодолеть миллион ступеней, взяться за металлическую ручку и открыть гигантскую дверь. Одной ей было известно, как дрожали колени и тряслись руки в тот момент. И внутренний голос (мерзавец появился уже тогда) вопил, надрываясь, испуганно. Но стоило войти внутрь, и наступила тишина и пустота. И даже легко стало, словно тело взяли и наполнили гелием.
Может быть, так произойдет и сейчас. Как бы хотелось надеяться! Это вам не университет. И даже не первое свидание.
А что это?
Что, черт возьми, это такое?..
Катя даже не стала пытаться запомнить дорогу. Когда таксист остановился, она расплатилась и вышла. И снова увидела серое небо и вдохнула морозный воздух. Подумала о том, что вот-вот пойдет снег. Как-то отрешенно подумала. Словно жизнь сейчас возьмет, да и пройдет мимо. Вот так пролетит, и не оставит никаких воспоминаний…
Она увидела рекламный щит ресторана "Северное сияние", увидела деревянные двери и вывеску "Мы работаем круглосуточно!". Она зашла внутрь, и тепло ресторана окутало ее со всех сторон. Она почувствовала запах кофе и булочек. А еще запах жареного мяса. Где-то в глубине ресторана играла тихая музыка, от звуков которой хотелось присесть за столик и просто, с наслаждением, впитывать мелодию и ни о чем не думать.
"Что же я здесь делаю?" — внезапно подумала она.
Взгляд ее блуждал от одного столика к другому. И — как-то неосознанно, а, может быть и наоборот — она старалась не смотреть в ту часть ресторана, где, со слов Кирилла, должна была сидеть рыжеволосая Аня. (Должна была сидеть в его снах, а не в реальности. Не здесь — в голове пациента)
В груди уже не было ни паники, ни страха. Пузырь пустоты набухал и набухал, готовый в любой момент лопнуть с оглушительным, безумным треском.
"Я как акула, — подумала Катя, — большая белая акула, которая должна все время плыть и плыть, никогда не останавливаясь. Стоит остановиться — и я умру".
"Ты сходишь с ума, дорогая" — услужливо шепнул внутренний голос.
"Возможно" — согласилась она.
Иначе, с чего бы Кате стоять здесь и оглядывать зал? В середине рабочего дня. В другом городе. В состоянии, близком к обморочному.
"Поверни голову" — шепнул вновь внутренний голос.
Она не в силах была сопротивляться. И в тот момент, когда она начала медленно перебирать взглядом каждый столик слева направо, в голове зародился истеричный девичий визг.
"НЕТ! НЕТ! НЕ НАДО!"
А внутренний голос надрывно захохотал, словно какой-нибудь монстр-маньяк из дешевых фильмов ужасов.
И пустота лопнула.
4.
Девушка с рыжими волосами сидела там, за столиком возле окна.
Перед ней стоял раскрытый ноутбук. Возле левой руки — чашка кофе. А чуть дальше — тарелочка с куском черничного пирога. Сбоку — стопка книг.
Внутренний голос захохотал еще громче, закричал, захлебываясь от смеха:
"ЧТО, СЪЕЛА?!"
А потом резко стих, оставив после себя гулкое эхо, блуждающее по уголкам сознания.