И отсюда, следом, другой вопрос — а зачем идти вслед за судьбой? Если, конечно, таковая вообще существует. Зачем идти дорогой, с которой нельзя свернуть? Да, стоит оговориться еще раз, чтобы все поняли — Инга не верит в судьбу.
Она делает первый глоток — смачивает губы обалденным коктейлем — и проводит языком по нёбу. В тот вечер коктейль особенно ей нравится. В его вкусе чувствуется движение жизни, чувствуются перемены, чувствуется желание что-то изменить. Кажется, бармен добавил корицы…
И когда она делает второй глоток — легкий, едва заметный — кто-то подсаживается за столик. Она видит тень, которая ложится на поверхность стола, закрывает бокал, пепельницу. Но Игнат не спешит поднимать глаз. Она размышляет о том, что жизнь, мать ее, иногда подносит интересные сюрпризы. Например, этот.
— Извините, — говорит кто-то.
Голос мужской, мягкий, глубокий. Она чувствует нежнейший запах "Aqua DiGio", змейкой проникший в ноздри. Она ощущает запах шампуня для волос, запах краски для волос, запах… о, запахи в мгновение ока окутывают ее, подобно пчелиному рою, слетевшемуся на нектар небесного цветка. Проходит секунда, а потом еще одна, прежде чем Инга понимает, что оказалась в плену этих чудесных запахов. И тогда она поднимает глаза. И видит.
Длинные черные волосы, ровные, ложащиеся на плечи, закрывающие лоб и левый глаз. Острый подбородок. Выпирающие скулы. Черный зрачок. Руки с длинными красивыми пальцами, подпирающие подбородок. Ногти на пальцах тоже черные. И пиджак с высоким воротником — черный. И футболка под ним — черная. И только ослепительно белый, неестественный цвет кожи ярким контрастом вырывал из черноты и лицо, и пальцы, и пухлые — совсем не мужские — губы. Только спустя какое-то время Инга сообразила, что белизна кожи вызвана кремом и пудрой. Еще мужчина подкрашивал брови и, кажется, ресницы.
— Извините, — говорит он, — я увидел свободное место за вашим столиком и решил… ну, надеюсь, вы не против?
— Здесь полно столиков, — говорит она и смотрит на бармена.
Бармен разливает по бокалам мутную жидкость из бутылки, похожую на рафинированное подсолнечное масло. Перед стойкой сидят две девушки и курят.
— Это VIP место, — говорит она, — и этот столик я заказала для себя.
Он улыбается, и она видит ровные, ослепительные, белые зубы.
— Вы, стало быть, кого-то ждете? — говорит он.
Она ловит себя на мысли, что разглядывает его зубы, приоткрыв рот. Ей дурно от сладковатого запаха всех его кремов, помад, пудр, красок, туалетных вод.
— Нет. — говорит, — не жду. Но это не причина, подсаживаться и заводить со мной разговор. Вполне возможно, я хочу побыть одна.
— Вы не производите впечатления девушки, которая хочет побыть одна, — говорит он.
— А вы не производите впечатления умного мужчины, — отвечает она резко, хотя понимает, что считает по-другому. Ложь слетает с ее губ. И хотя она часто лжет, и прекрасно отдает отчет в своей осведомленной лжи, сейчас Инга думает по-другому. Кажется, ей становится неловко.
— Глупости вы говорите.
— А вы хам.
— Возможно.
Он улыбается вновь.
— Я сказала что-то смешное?
— Есть немного.
— В таком случае, советую закрыть рот. Вы меня бесите!
— Неужели? Тогда, позвольте, я закажу две чашки чая, и мы посидим вместе за одним столиком и побесим друг друга. Вы такое любите?
— Что?
— Кого-нибудь бесить?
Он смотрит на Ингу, слегка сощурив темные глаза. У него красивые, пухлые губы. Она не может оторвать от них взгляда. А затем ей становиться смешно. Но это не злой смех. Это веселье совершенно неожиданно вырвалось наружу. То самое странное чувство, которое всегда сидит где-то глубоко, затаившись, а потом выпрыгивает и заставляет смеяться, делать неловкие движения и совершать глупые поступки.
О, как необоснованно! О, как мило! Как смешно и нелепо!
— Да вы издеваетесь надо мной! — говорит она сквозь смех, берет салфетку и прижимает ее к левому глазу, чтобы убрать слезу до того, как она размажет дорогую тушь с ресницы.
Давно, очень давно это странное веселье не покидало своего укромного уголка в глубине ее души.
— Ни капельки, — улыбается он в ответ, — я просто предложил приятно провести время.
— Тогда заказывайте ваш чай, и начнем бесить друг друга!
Инга смеется вновь, и он поддерживает смех.
— Официант!
— Как вас зовут? — спрашивает она.
— Это секрет. Честно. Не могу сказать. До поры до времени. Считайте, что это игра.
Она щурит бровь, но ей, отчего-то, приятно. Чертовски приятно разглядывать молодого человека.