Он поклонился и вышел. Лира видела, как дядя налил чашку кофе и разом выпил, потом налил другую и стал отпивать медленнее. Она сгорала от любопытства: ящики с образцами? Проекционный фонарь? Что это такое важное и срочное он хочет показать Ученым?
Лорд Азриэл встал и отвернулся от камина. Теперь она видела его во весь рост и удивлялась, насколько он отличается от пухлого Дворецкого, от сутулых, медлительных Ученых. Лорд Азриэл был высок и широкоплеч, глаза на суровом смуглом лице сверкали свирепым весельем. Это было лицо человека, которому можно только подчиняться или противостоять, – человека, который не потерпит ни покровительства, ни жалости. Все движения его были свободными и гармоничными, как у дикого животного, и, оказавшись в такой комнате, он напоминал дикое животное, запертое в тесной клетке.
Сейчас его лицо было задумчиво и сосредоточенно. Его деймон подошел к нему и прислонился головой к его поясу, а он, посмотрев на него невидящим взглядом, шагнул к столу. У Лиры что-то оборвалось в животе: лорд Азриэл вынул пробку из графина с токаем и наливал себе бокал.
– Нет! – Тихий крик вырвался у нее невольно. Лорд Азриэл услышал и обернулся.
– Кто здесь?
Лира уже не владела собой. Она выскочила из гардероба, подбежала и выхватила бокал из его руки. Вино пролилось на край стола и на ковер, бокал упал и разбился. Дядя схватил ее за руку и больно вывернул.
– Лира! Какого черта ты здесь делаешь?
– Отпустите меня, скажу!
– Я тебе руку оторву. Как ты смела сюда войти?
– Да я вам жизнь спасла!
Оба на мгновение умолкли; девочка корчилась от боли и гримасничала, чтобы не закричать во весь голос, а дядя смотрел на нее сверху, нахмурясь, как грозовая туча.
– Что ты сказала? – произнес он спокойнее.
– Вино отравлено, – выдавила она сквозь зубы. – Я видела, как Магистр насыпал в него порошок.
Он разжал руку. Лира опустилась на пол, и взволнованный Пантелеймон сел ей на плечо. Дядя смотрел на нее со сдерживаемой яростью, и она не осмелилась встретить его взгляд.
– Я просто зашла посмотреть, как выглядит комната, – сказала Лира. – Я знала, что нельзя. Хотела сразу уйти, пока никого нет, но тут услышала Магистра, и деться было некуда. Только спрятаться в гардеробе. И увидела, как он сыплет порошок в вино. Если бы я не…
В дверь постучали.
– Это Швейцар, – сказал лорд Азриэл. – Быстро в шкаф. Только шелохнись там – пожалеешь, что родилась на свет.
Она кинулась туда и едва успела закрыть за собой дверцу, как лорд Азриэл крикнул: «Войдите».
Как он и сказал, это был Швейцар.
– Да, милорд?
Старик нерешительно остановился в дверях, а позади него виднелся угол большого деревянного ящика.
– Да, Шутер, – сказал лорд Азриэл. – Заносите оба и поставьте у стола.
Лира немного успокоилась и только теперь позволила себе почувствовать боль в плече и запястье. Она могла бы и заплакать, если бы была из тех девочек, которые плачут. Но она только стиснула зубы и слегка пошевелила рукой, чтобы отпустила боль.
Раздался звон разбитого стекла и звук разлившейся жидкости.
– Черт возьми, Шутер, старый растяпа! Смотри, что ты наделал!
Лира увидела. Дядя сшиб со стола графин с токаем и сделал вид, что зацепил его Швейцар. Старик осторожно опустил ящик и стал извиняться.
– Простите, милорд… он, должно быть, оказался ближе, чем я думал…
– Уберите это безобразие. Скорее, пока не промок ковер!
Швейцар и его молодой помощник поспешно удалились. Лорд Азриэл подошел к гардеробу и вполголоса сказал:
– Раз уж ты здесь, пусть от тебя будет польза. Когда придет Магистр, внимательно следи за ним. Если заметишь что-то интересное и скажешь мне, постараюсь, чтобы твой проступок остался без последствий. Понятно?
– Да, дядя.
– Зашумишь тут – я тебе не помогу. Сама ответишь.
Он отошел и снова стал спиной к камину; тут же появился Швейцар со щеткой, совком для стекла и тазиком с тряпкой.
– Могу только повторить, милорд: я очень виноват, не знаю, как мне…
– Просто уберите это.
Как только Швейцар начал собирать тряпкой вино с ковра, постучался Дворецкий и вошел вместе со слугой лорда Азриэла, Торольдом. Они несли тяжелый ящик из полированного дерева с медными ручками, но, увидев, чем занят Швейцар, остановились как вкопанные.