Он перебрал в уме дела.
— Пусть Отто займется.
Потом обернулся к Питеру.
— Какие-то вопросы?
— Нет, нет, сэр. — Он улыбался. — Просто приятно делать дело.
— Да. Дело делать приятно.
Нейт проработал до самого собрания. Занимался в основном хозяйственными и организационными делами, но зато у него появилось приятное ощущение, что он основательно обустраивает свое место.
Пусть даже это только временно.
Первые два месяца считались испытательным сроком, когда любая из сторон могла его расторгнуть.
Ему было спокойнее знать, что при желании он может в любой момент уволиться. Хоть завтра. Хоть на следующей неделе. Если по истечении двух месяцев он еще будет здесь, то, во всяком случае, сможет решать, как быть дальше.
В мэрию он решил пройтись пешком. Брать машину из-за нескольких сот метров было нелепо.
Небо было густо-синего цвета, и на его фоне, словно высеченные острым ножом, резко обозначились горы. Мороз стоял нечеловеческий, но несколько ребятишек, однако, с горящими от жадности глазами, высыпали из Углового, зажав в кулачках по шоколадному батончику — точно так, как делают дети во всем мире.
Едва за ними закрылась дверь, как чья-то рука изнутри перевернула табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО».
Машин на улицах прибавилось. Одни стояли запаркованные на обочинах, другие резво катили по утрамбованному снегу.
Похоже, на собрание съехался весь город.
У него екнуло в животе, сразу вспомнился институтский курс риторики. Жаль, что посещение было факультативным. Век живи — век учись.
Нет, вообще-то побеседовать он был не прочь — в разумных пределах. Допросить подозреваемого, снять показания со свидетеля — проблем нет. Во всяком случае — раньше не было. Но стоять перед аудиторией и говорить речь? При одной этой мысли по спине побежала струйка пота.
Через это надо пройти, мысленно приказал он себе. Пережить один только час — и больше мучиться не придется. По всей вероятности.
Он вошел в жарко натопленное помещение, в котором стоял гул голосов. Какие-то люди стояли в вестибюле, украшением которого служила гигантская рыба — никогда такой не видел. От одного взгляда на нее — не рыба, а маленький кит! — становилось не по себе, и тем более трудно было представить, как кто-то ее выудил да еще на стену водрузил.
Чучело отвлекло его от устремленных в его сторону любопытных глаз. А в зале людей было еще больше, все стулья были заняты. На сцене возвышалась трибуна.
— Королевский лосось, — проговорила Хопп откуда-то сзади.
Он не мог отвести глаз от серебристого чудища с черными жабрами.
— Это — лосось? Да я ел лососину. В ресторанах. Лосось больше вот такого не бывает. — Он показал руками.
— Это был не аляскинский королевский лосось. Но, по правде говоря, этот экземпляр действительно очень крупный. Мой муж поймал, между прочим. Девяносто два фунта две унции. До рекорда штата не дотянул, но рыбаку — честь и хвала.
— И чем же он его тащил? Автопогрузчиком?
Она рассмеялась своим резким смехом и весело шлепнула его по плечу.
— А ты рыбак?
— Нет.
— Совсем?
— Ничего не имею против, но как-то не доводилось. — Тут он повернулся, и брови поползли вверх. Хопп была одета в элегантный деловой костюм в мелкую черно-белую клетку. В ушах — жемчужные сережки, на губах — алая помада.
— Вы… смотритесь впечатляюще, мэр.
— Так говорят про двухсотлетнюю сосну.
— Я хотел сказать — сногсшибательно, но решил, это будет невежливо.
Она расплылась в улыбке.
— Ты умный мальчик, Нейт.
— Это вряд ли. Разве что чуть-чуть.
— Если уж я нашла возможность вырядиться, то и ты уж постарайся произвести впечатление. Это же рекламное мероприятие. Кстати, не пора ли нам начинать? Давай я тебя представлю членам городского совета. А потом будем речи говорить. — Она взяла его под руку и повела, как ведут кавалера через зал, где собрались гости. — Говорят, уже с братцами Мэки разбираться пришлось?
— Повздорили они из-за кино. Какой вестерн с Джоном Уэйном лучше.
— Лично мне больше нравятся фильмы с Клинтом Иствудом. Ранние. Эд Вулкотт, иди-ка сюда, познакомься с нашим полицмейстером.
Вулкотт, суровый мужчина лет пятидесяти, пожал ему руку как заправский политик. У него были густые седые волосы, зачесанные назад. Лицо — словно высечено из камня. Через левую бровь шел едва заметный белый шрам.
— У меня здесь банк, — сообщил он. Вот и объяснение темно-синему костюму и галстуку в полоску. — Надеюсь, вы у нас тоже скоро счет откроете.
Далее его представили Деб и Гарри Майнер, державшим Угловой магазин, отцу Питера — Уолтеру Нотти, охотнику и заводчику ездовых собак. Все это были члены городского совета.
— Еще подойдет наш доктор, Кен Дарби, — когда освободится.
— Не страшно, если и опоздает, — чувствую, мы тут надолго.
Еще он познакомился с Бесс Мэки, тощей, как жердь, обладательницей выкрашенных хной волос. Она встала перед ним лицом к лицу, скрестила руки на сухонькой груди и повела носом.
— Говорят, вы сегодня моих голодранцев одолели?
— Можно и так сказать, мэм.
Она еще раз резко втянула носом воздух и покивала:
— Вот и хорошо. В другой раз стукните их как следует лбами, избавьте меня от этой заботы.
Она отошла, а Нейт подумал: «Учитывая обстоятельства — вполне теплый прием».
Хопп провела его к сцене, где были приготовлены несколько стульев — для нее, для Нейта и для Эда Вулкотта, который был еще и вице-мэром.
— Начнем с Деб, — объяснила Хопп. — Она сделает кое-какие объявления и расскажет о наших текущих делах. Потом выступит Эд, а передаст слово мне. Я, в свою очередь, — тебе. После тебя закругляемся. Ну, может, еще на вопросы придется ответить.
У Нейта екнуло сердце.
— Хорошо.
Хопп подвела его к стулу, сама тоже села и кивнула Деб Майнер.
Деб, плотная особа с миловидным личиком в обрамлении пышных светлых волос, появилась на сцене и прошла к трибуне.
Она стала поправлять микрофон, который ответил писком и визгом, разнося ее покашливание по всему залу.
— Всем добрый день. Прежде чем мы перейдем к основной повестке, хочу сделать несколько объявлений. Новогодний праздник в «Приюте странника» начнется в девять. Будет живая музыка, группа «Карибу». Пустим для них шапку по кругу, так что не скупитесь. В следующую пятницу, с пяти часов, в школе благотворительный ужин, сборы пойдут на форму для хоккейной команды. У нас хорошие шансы в региональном чемпионате, так пусть у ребят будет приличная форма. Стоимость билета включает оплату салата, хлеба и безалкогольного напитка. Взрослый билет — шесть долларов, детям до двенадцати — четыре. До шести лет — бесплатно.