– О, простите, ради бога, простите! Я слишком тихо подошел.
– Вы подкрались! Хоть бы кашлянули, что ли.
– У вас же все равно радио играет...
– Это не повод подкрадываться и пугать меня до полусмерти. Фу, я думала, сердце выскочит...
Она была действительно испугана, и это придавало ее облику очарования. Во всяком случае, делало более женственной. Ти Джей с трудом подавил желание коснуться упрямого локона, по-прежнему падавшего ей на лицо. Ощутить мягкость ее волос...
– Что там с моей многострадальной машиной?
Томми Бартоломео отвела глаза и сказала сердито и торопливо:
– Я осмотрела ее еще раз, более внимательно. Я ошиблась насчет большого ремонта. Приношу свои извинения, можете считать меня дилетантом. Машина в порядке, можете ехать. Ключи в зажигании.
– Что? Сначала вы чуть ли не силой оставляете меня ночевать в этом городе, а теперь выясняется, что все было в порядке?
Она упрямо не смотрела на него.
– Я ошиблась. С женщинами иногда это случается. Ваша машина в порядке. Что вам еще нужно? Извинений? Я прошу простить меня за задержку. Еще что-то?
Ти Джей впал в состояние, так хорошо знакомое древним викингам. Боевое исступление – вот что это было. Только викинги для достижения оного ели сушеные мухоморы, а Ти Джею Рейли достаточно поговорить с Томасиной Бартоломео!
Одним прыжком он оказался за стойкой и схватил Томми за плечи.
– Так какого же черта...
Ей-богу, он не собирался ее целовать. Более того, он был искренне зол на нее, потому что ненавидел отсутствие логики. Поведение Томми Бартоломео никакому логическому объяснению не поддавалось, и, видимо, это было заразно, потому что и желание поцеловать ее возникло у Ти Джея абсолютно спонтанно, вне всякой логики, ведь, мысля логически, он должен был бы ненавидеть ее, а не...
Их губы слились, а через мгновение стало ясно, что они просто не в силах оторваться друг от друга. Томми всхлипнула и обвила руками шею Ти Джея, а он прижал ее к себе так крепко, словно хотел стать одним целым с ней, раствориться в ней, воссоединиться...
Это продолжалось несколько веков – или несколько мгновений? А потом откуда-то из внешнего мира до них долетел возглас, в котором смешались обида, удивление, злость и еще что-то.
– Томми!
Она отпрянула от Ти Джея, тяжело дыша, дрожа от возбуждения, и в серых глазах, еще подернутых дымкой желания, снова вспыхнуло прежнее сердитое выражение.
– Никогда, слышишь?! Никогда не смей делать этого!
Вероятно, она хотела прокричать это, но получилось только прошептать, и Томми Бартоломео прерывисто и жадно глотала воздух, не понимая до конца, что с ней происходит.
Ти Джей провел рукой по волосам – шапку он где-то потерял – и медленно обернулся.
В дверях гаража стоял высокий молодой парень с совершенно детским лицом. Только вот это дитя сейчас злилось, причем очень сильно. Томми обогнула Ти Джея по большой дуге и вышла вперед.
– Брюси? Что случилось? У тебя опять сломалась машина?
– Брюси должен поговорить с Томми. Это важно. Это очень важно.
Ти Джей медленно перевел дух. Это оказалось нелегко – по жилам все еще струился жидкий огонь, кровь стучала в висках. Он знал, каким-то внутренним чутьем обреченного знал, что никогда уже не сможет забыть вкус ее губ, тепло ее тела, нежный аромат пепельных волос, но теперь нужно было возвращаться в реальность, нужно было заново строить все свои замки и бастионы, отгораживаться от Томми Бартоломео и сладкого яда, таящегося в ее поцелуях.
Возможно, так она целовала и Фрэнки? А потом убила его? Или нет?
Брюси порывисто шагнул к Томми, но в этот момент снаружи послышался шум мотора, потом тишина и бодрый голос шерифа Билла Дайкса:
– Томми, девочка, ты здесь?
Брюси неожиданно метнулся в сторону, пробежал через гараж и скрылся за дверью в противоположной стене. Ти Джей шагнул вперед и схватил Томми за руку.
– Томми? Мне все равно нужно с тобой поговорить. Это касается Фрэнсиса Сомервилля... и некоего золотого медальона, который нашли в кармане его куртки. До встречи.
Ти Джей повернулся и сел в свою машину. Томми проводила его недоуменным и испуганным взглядом и поспешила навстречу шерифу. Ти Джей аккуратно проехал мимо них, даже не повернув головы. В данный момент он был не готов к встрече с представителями закона...
– Привет, дядя Билл! Что-то случилось?
Томми улыбалась и изо всех сил старалась выглядеть, как обычно, благодаря чему выглядела совершенно взъерошенной и растерянной, не говоря уж о предательском румянце, полыхавшем у нее на щеках. Билл Дайкс испытующе посмотрел на нее и кротко сообщил: