— Ну, смотри… Да, Палыч!
— Ау…
— Пришли этого «сокола» на мой домашний через часик, хорошо?
— Понял, будет.
— Ну, счастливо тогда.
— Звони, если чего…
Не успела я нажать отбой на трубе городского телефона, как ожил мобильный. Беру в руки вибрирующий черный пластик. Ясно! Оксанка…
— Алло…
— Сань, ну где ты так долго ходишь?! Я уже все пальцы отморозила тебе с улицы звонить! Ты сейчас где? Дома?! Я к тебе сейчас забегу, хорошо? Слушай, столько надо тебе рассказать, ты умрешь! Кстати, у тебя ещё не сохранились старые Настины лыжи? А то Сашику нужны… Ну, ладно! Сейчас приду сама все расскажу. Только ты не уходи никуда! Целую…
— А… — я не успела вставить даже слово в этот эмоциональный монолог подруги. Ладно… Сейчас придет — узнаем, что там у них случилось. Именно поэтому, когда раздался звонок в дверь, я была в полной уверенности, что это Ксанка или, на худой конец, Лёха. Но, открыв дверь, я увидела человека, которого абсолютно не ожидала увидеть… Не сумев вымолвить ни слова от неожиданности, я просто присела на корточки возле съежившейся фигурки и легонько дотронулась до руки девушки, — Тина?! — девчонка подняла заплаканное лицо и взглянула на меня.
— Я просто не знала куда мне идти… — только сейчас я заметила, что девушка вся в крови.
— Господи, Тина! Что случилось?! — мягко, но настойчиво поднимаю ее на ноги и быстро ощупываю, осматриваю, аккуратно снимаю с нее куртку… Слава Богу, кровь явно не её! Но чья тогда?! Завожу ее к себе и усаживаю на пуфик в прихожей, — Тина, что произошло? Чья это кровь?
— Мамина… — испуганная до безумия девчонка вновь плачет навзрыд. Хочет прикрыть лицо ладонями, но они все в крови…
— Господи… — не придумав ничего лучше, просто обнимаю ее, покрепче прижимая к себе. Сказать, что я была удивлена, значит ничего не сказать! Я была раздавлена этой новостью. В моей голове проносилась кавалькада мыслей… Слава Богам, в этот момент раздался звонок, — Открыто!
— Макс, а чего это у тебя двери нараспа… Твою мать!
— Лёха, быстро звони в дежурку! Пусть высылают машину на квартиру Хмельницких… — я не успела договорить, как он схватил со стола трубу и уже через минуту что-то орал в ухо Петренко на том конце провода, а я вновь переключила внимание на Кристину. Пока я успокаивала напуганного, почти до обморочного состояния, подростка, Лёха успел организовать работу наших ребят и даже смотался вниз на Кольский: благо рядом все — пять минут быстрым шагом от моего дома.
— Макс! Надо девушку вернуть на место преступления… Она же ее первая обнаружила, — я знала, что он прав, но как я могла сейчас уговорить Кристину вернуться туда, я не знала… Решив действовать максимально корректно и мягко, я взяла Тинку за руку и начала тихо уговаривать.
— Тин, тебе надо туда вернуться, понимаешь? Ты же сказала мне, что ты вернулась со школы раньше обычного и нашла маму… Так? — она порывисто кивнула, не смотря на меня, — Значит тебе нечего бояться, детка… Лёша отведет тебя и приведет обратно. С ним можешь ничего не бояться, хорошо?!
— Я только с тобой… — девушка так тихо произнесла эту фразу, что даже я её услышала еле-еле, хотя она адресовалась именно мне.
— Тин, но я не могу там появляться… Только так мы сможем поймать того, кто убил твою маму, понимаешь?
— Нет… Если он следит за домом или за мной, он уже знает, что я пошла к тебе! Разве нет?! — только сейчас до меня дошло, что же так мучило меня все это время. Именно эта мысль не давала мне покоя! Теперь он будет охотиться за Тинкой!
— Но он не знает кто я! — заставив девушку встать, я без лишних разговоров надеваю на нее куртку, — Сейчас пойдешь с Лёшей. И не отходи от него ни на шаг! Поняла?
— Да…
— После всех процедур САМ приведешь ее сюда, понял? — это уже Лёхе.
— Понял, Макс.
— Тогда по коням! Будем его выманивать…
Уже в прихожей я всунула Лёхе в руку ключи от своей квартиры и велела запереть дверь снаружи. Погасив везде свет, я проследила как они вышли из подъезда, стараясь не подходить близко к окнам и двигаться по квартире вообще. Обдумав положение, пришла к выводу, что лучше всего будет занять позицию в коридоре, возле стенного шкафа… Для меня открывался отличный обзор всей хаты, а меня не сразу и заметишь. Как следует все обдумав, я присела на пуфик в темной прихожей. Мне ничего не оставалось кроме как ждать. Я и ждала… Тишина, нарушаемая лишь моим тихим дыханием, подпорка спины в виде бетонной стенки и усталость последних суток давали о себе знать — безумно хотелось спать. Стараясь отогнать от себя мысли о сне, я переводила их на что-нибудь другое, совершенно отвлеченное, и вдруг поймала себя на мысли, что уже в который раз за последние часы мой разум снова и снова возвращается к напуганному подростку, с красивыми карими глазами…
Я мотнула головой, отгоняя от себя лишние эмоции. Терпеть не могу, когда что-то отвлекает меня от главного! Знаю, человек не может жить только разумом, особенно женщина, но… нетипичный я представитель этого отнюдь не слабого пола. С детства более близкая к отцу, чем к матери, я росла, впитывая в себя логику, анализ и разум, в первую очередь. Я очень быстро отучила себя реветь при каждой легкой шишке или ссадине, полученной во время игры. А когда родилась младшая сестра, мои «недостатки» сразу стали достоинствами… Мама надолго слегла после тяжелых родов, а мне пришлось заниматься маленьким человечком. Настёнка младше меня на восемь лет, но это не мешает нам быть очень дружными, хотя в детстве бывало всякое… Просто мы абсолютно разные. Я спокойная, уравновешенная, сдержанная, с аналитическим складом ума… Наблюдатель по жизни. А Настюшка… Энергичная, взрывная, увлекающаяся! Рыжий бесенок, как называет её Оксанка. Она всегда стремилась выглядеть старше своих лет, поскорей повзрослеть… Наделенная от природы женской мудростью, она упорно не хотела к ней прислушиваться, что однажды чуть не довело её до беды… Уже обосновавшись в Москве, родители ненадолго уехали отдыхать в Европу, оставив Настю на моё попечение. Я к тому времени уже отучилась в Университете и уже работала в ментовке, а Рыжик, как все ее называли дома, заканчивала девятый класс. В общем, на тихую от меня, этот ребенок решил отправиться в клубешник. Слава Богу, хватило ума взять с собой подругу! Именно она и позвонила мне на мобильный в самый разгар дежурства. Приехали мы вовремя… Ребят скрутили, свидетелей допросили, а Настю я повезла домой на разборки. Правда, и разборок-то не получилось. Проплакав всю ночь, сидя у меня на коленях, она клятвенно пообещала больше никогда, нигде и никуда без моего ведома, а с меня взяла слово, что родители ни о чем не узнают. На том и порешили… И надо отдать ей должное, обещание она держит!
Все эти мысли прокручивались у меня в голове с бешенной скоростью. Я анализировала своё отношение к Тинке… Наверное, в этом было нечто схожее с искренними сестринскими чувствами, но… она ведь мне не сестра. Опека? Возможно. Я действительно старалась максимально защитить ее от чего либо. «Пока это у тебя хреново получается!» — мозг не упустил возможности подколоть хозяйку. Тогда что..? Я откинула голову на стенку и закрыла глаза. Как по заказу перед моим взором возникла сцена из моей студенческой жизни…
*… осенний вечер. На улице довольно промозглая погода, но терпимо. Мы сидим в комнате студенческой общаги нашего Универа и пьем уже пятый час подряд. Празднуем День варенья нашей одногруппницы… В комнате дико накурено, но этого уже никто не замечает. Здесь гуляют разом человек двадцать, не меньше! В меня вошла цельная бутылка коньяка, но я более чем уверена, что в этом помещении я самая трезвая. Просто я практически не пьянею, а то что выпиваю — очень быстро выветривается. Все остальные уже давно в доску пьяные… и в какой-то момент нашим девчонкам надоедает гулять «как всегда». Пошатываясь, поднимается со своего места именинница и громогласно оповещает на всю комнату:
— Может поиграем во что-нибудь?! Чего-то все разбрелись по углам… — несмотря на то, что народ «по углам» и так не плохо проводил время в большинстве случаев, многие живо согласились с Ленкиными доводами. Предложенной игрой оказалась банальная «бутылочка»… И вот тут-то и началось! Кто-то умудрился плюхнуться на пол, кто-то, как я, остались стоять чуть сзади, сути это не меняло — на кого укажет бутылочка тот и целуется с тем, кто ее крутил. На пятом или шестом круге бутылка из под злополучного коньяка, закружившаяся по полу от неслабого пинка все той же именинницы, остановилась на мне… По комнате прокатился разочарованный вздох и чей-то голос с задних рядов произнес: — Придется перекручивать, Лен! — на что последовал спокойный ответ абсолютно пьяным голосом: — С чего бы это?! Сашка, так Сашка! Мне не слабо… — после чего спокойно смотрит на меня, а в глазах читается вызов: «А тебе?!» Возможно, я все-таки была пьяной… Возможно, не в моем характере отступать и искать легких путей… Главное, что я приняла этот вызов. Т. е. я просто сделала два шага в сторону Ленки, наклонилась и спокойно поцеловала ее в губы, вызвав легкий шок на лицах всех присутствующих. Правда через несколько секунд, когда я оторвалась от девушки и вернулась на свое место, вся комната громко орала и улюлюкала, в большинстве… Лена смотрела на меня слегка прибалдевшим взглядом, вероятно не ожидая такой реакции от меня, а я продолжала спокойно смотреть на нее, ничего не значащим взглядом светло-карих глаз. На протяжении того вечера Ленка еще несколько раз крутила бутылку на полу, и эти несколько раз останавливались на мне… В конце концов, именно мне было поручено отвезти девушку до дома, так как я тут самая трезвая. — К тому же вы так сблизились, как мы поглядим?! — ржали наши однокурсники. Мне было плевать. Хотелось только одного — отвезти Ленку до хаты и самой где-нибудь приземлить голову. На выходе из общаги пьяная именинница добавила немного юмора в вечер! Мы уже спустились в вестибюль и собирались на улицу, как вдруг она вывернулась из моих рук и вернулась назад. Я обернулась посмотреть, что же такого она увидела или забыла, но то, что я увидела… Остановившись посреди помещения, Лена сосредоточенно смотрела в пол, покрытый мелкой гранитной плиткой. Потом наклонилась и подняла одну из них, видимо от времени и сырости, отколупавшуюся от раствора, и с самым серьезным видом положила себе в сумку… После чего спокойно прошествовала мимо меня к выходу. Не выдержав, я спросила у нее: — Лен, а зачем тебе эта несчастная плитка? Ответ был достоин Пулитцеровской премии: — В хозяйстве пригодится! Пытаясь сохранить нордическое выражение лица, я пошла за ней.