Что сказать об этом научном диагнозе? Мы уже не раз слышали о различных науках о человеке. Наук этих много, и много ученых занимаются проблемами человеческой души, а также проблемами человеческого черепа и проч. Хотелось бы заметить лишь следующее: когда сознание человека начинает разрушаться, как это случилось с сознанием Йозефа Эрдмана, человек не должен находиться в руках ученых. Ибо последние со всеми их благими намерениями сумеют сделать все для того, чтобы болезнь прогрессировала.
Психиатр со всей глубиной моральной ответственности размышлял о душевном противоядии, которое необходимо прописать пациенту. Сначала он склонился к инсулиновому шоку по методу доктора Какела. Инъекции инсулина вызывают шок, приводящий к развитию коматозного состояния, которое может продлиться до восьми дней. Эффект такого метода заключается в том, что если человек выйдет из него, то выйдет как бы заново рожденным. Однако, поразмыслив, психиатр остановился на наиновейшем методе лечения. Электрошок. Его буквально год назад стали применять итальянские психиатры Керлетти и Бини, предварительно опробовав на свиньях в римских скотобойнях. Итак, Эрдман получит душевное противоядие в форме электрошока. Некоторое время его сознание будет висеть подобно люстре в пустом пространстве, несколько иронически произнес психиатр, объясняя суть метода следователю, — точнее выражаясь, не висеть, а парить, ибо люстра висит на проводе, а сознание не будет привязано ни к чему, оно как бы будет находиться в абсолютной пустоте, после чего — во всяком случае, мы можем на это надеяться, посерьезнел психиатр, — пациент, возможно, сможет содействовать успешному проведению расследования.
Эрдман получил несколько электрошоков, однако на вопросы ему отвечать больше не пришлось. Главина отказался от своих показаний о подстрекательстве к убийству, так как понял, что все валить на сумасшедшего бессмысленно. Начальник полиции господин Само Бенедитич подумал, что интуиция и на этот раз его не подвела, хотя, надо признать, ее направленность оказалась несколько неточной. Да и кто бы мог предположить подобное? Случай-то, так сказать, находится вне компетенции профессиональной интуиции. Газеты тоже перестали писать о таинственном третьем. Какое-то время сообщали о путаных показаниях преступников, но заметки эти появлялись под все более мелкими заголовками, пока и заголовки, и сообщения не спустились в самый подвал газеты, в самый конец криминальной хроники, чтобы наконец сгинуть со страниц печати совершенно. Несколькими месяцами позже упоминание об этом деле вновь проскользнуло на полосах газет: суд приговорил обоих убийц к двадцати годам тюремного заключения.
Просто невероятно, как быстро из человеческой памяти стираются воспоминания о двух отверженных преступниках и об их невинных жертвах. Впрочем, это закономерно. Происходили великие события, подавившие своей глобальностью город, позабывший оцепенение и ужас тех масленичных дней. Ибо надвигающиеся перемены касались не двух и не пяти человек, будь то зверски убиенные жертвы или кровожадные преступники. Нацисты аннексировали Австрию и в настоящее время находились в нескольких километрах от города. Соратники гроссгрундбезитцера по культурбунду готовились к выполнению священного долга перед зовом немецкой крови, что и было запротоколировано на их очередном заседании. В Москве приговорили к смертной казни восемнадцать наивысших функционеров. Повсюду гремели и маршировали парады, молодежь готовилась к последнему и решительному бою за абсолютное упорядочение мира, за установление царства гармонии. Снег на Похорье таял. На прогалинах появились марьетицы. Гретица и Катица навестили Эрдмана в психиатрической лечебнице. Он ходил взад-вперед с высоко поднятыми плечами и смотрел на них невидящим взглядом. Зрачки у него были расширены. Непрерывно говорил о своей болезни и на латыни цитировал диагноз. Катица попросила надзирателя, чтобы тот позволил отгладить Эрдману брюки и вычистить пиджак. Надзиратель ответил, что в этом нет никакой надобности. Это сделают другие, ибо здоровье Йозефа Эрдмана настолько поправилось, что принято решение отправить его домой. Расходы на провоз так или иначе будут меньшими, чем бесконечное содержание в лечебнице за государственный счет.