Зал наполнился оглушающими криками и аплодисментами.
Тайлер медленно встал и пошел на сцену, где ему вручили прекрасную хрустальную статуэтку и еще один чек.
Ведущий удержал Тайлера за руку:
— Подождите. Пока вы стоите рядом со мной, хочу воспользоваться случаем и вручить вам еще одну награду — «Золотую сбрую». Она присуждается хозяину самых лучших вожаков собачьих упряжек среди участников. Их зовут Капитор и Тикун. Они — самые лучшие упряжные маламуты на всем Севере! И последнее, но не в последнюю очередь, друзья мои, — награда за спортивное мастерство. Тут решение за каюрами — они должны были проголосовать. — Ведущий взглянул на свою помощницу: — Надеюсь, все держалось в строгом секрете.
Улыбаясь, миниатюрная девушка-помощница протянула ему конверт.
— Мы просили каждого каюра не разглашать, кому он отдал свой голос… — Он сделал эффектную паузу, выжидая, пока смолкнет гул в зале. А потом нарочито медленно принялся открывать конверт. — Имя каюра, за которого проголосовало сорок четыре участника из сорока пяти… — Тайлер Скотт!
Присутствующие снова разразились радостными криками и свистом. А потом шумно зааплодировали. Тайлер снова встал и пошел на сцену, и вид у него был крайне смущенным.
— Поздравляю, Тайлер! Вам вручается шапка каюра и очередной чек! А теперь, пожалуйста, расскажите нам, что же на самом деле произошло там, на озере Лаберж?
— Да ничего особенного. Был жуткий мороз, над озером стоял ледяной туман.
— Да, конечно. А насчет полыньи?
— Да, было дело. Коварная это штука.
— И что вы сделали?
— Поехал в обход.
— Друзья мои, если я и дальше буду клещами вытягивать из него каждое слово, мы просидим здесь до поздней ночи. Но, так как моя милая женушка велела мне возвращаться не позже десяти, возьму на себя смелость поведать всю историю самому. В ту ночь температура упала ниже пятидесяти градусов. Тайлер обнаружил, что полынья увеличивается. И получалось, что наш маршрут вел участников как раз к открытой воде. Тогда Тайлер, теряя драгоценное время, вернулся на несколько миль назад и передвинул метки, чтобы никто из участников не мог случайно сбиться и попасть в полынью. И это не единственный случай, когда он помогал другим, теряя драгоценное время. В зале найдется, я думаю, парочка каюров, которые смогут рассказать, как Тайлер оказал им помощь во время снежной бури около границы Юкона и Аляски. В ту бурю Тайлер еще спас жизнь Роба Лартера…
Поднявшийся шум заглушил последние слова ведущего. Присутствующие аплодировали стоя.
Келли стояла и аплодировала вместе со всеми. Ее глаза светились любовью. Тайлер на сцене неловко переминался с ноги на ногу, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Ей он даже не заикнулся о случае на озере Лаберж.
Гленн вскарабкался на свой стул.
— Это мой папа! Это мой папа! — кричал он.
Окружающие гости улыбались его возбуждению, неподдельной радости и гордости. Фотокорреспондент сфотографировал мальчика.
— Мы не знали, что у Тайлера Скотта такой сын, — сказал он. — Эй, малыш, где твоя мама?
Внезапно смутившись, Гленн подбежал к Келли и обвил ее руками. Тайлер вернулся на свое место.
— Оставьте в покое моего сына! — рявкнул он на корреспондента.
— Так же любезен с прессой, как и всегда, а, Скотт? Ты никогда не мог держать себя в руках.
Подоспевший Роб Дартер сгреб насмехающегося фотографа за лацканы пиджака:
— Ограничься вопросами и фотографиями, касающимися соревнований, или выметайся!
Недовольный репортер с раздражением вышел из зала.
Заиграл оркестр. Кэвин Прайс пошел танцевать со своей женой.
— Твоя очередь, Тайлер! Бьюсь об заклад, Келли хочет танцевать, — заметил Роб.
— Я не могу оставить Гленна одного, — запротестовала Келли.
— Глупости, я за ним пригляжу.
Тайлер заколебался:
— Я не слишком-то хороший танцор.
Келли подняла глаза:
— Я тоже. Я, правда, не возражаю, если мы немного посидим.
— Ну что ж, пусть будет так. Но мне нравится ваш малыш, и я обещал, что дам ему свой фотоаппарат. Ничего, если он пройдется со мной по залу и немного поснимает?
— Папочка… пожалуйста!
— Хорошо. Но учти, не отходи ни на шаг от Роба и делай в точности все, что он тебе скажет.
— Урррра!
Музыка зазвучала вновь. Тайлер повернулся к Келли:
— Потанцуем?
Келли охватил трепет от мысли вновь ощутить прикосновение его рук. Когда Келли обернулась к нему, улыбка Тайлера развеяла все ее опасения. Теплая пелена таинственности окутала их, закрывая от других пар и от вспышек фотокамер. Посреди толпы они были одни, затерянные в глубине чувств, которые только они одни могли ощущать.