Разведчики первыми ступили на узкий скальный карниз. Прозрачным куполом вода свергалась с утёса над головами путников. Струи водопадов спадали тёмными пластами, вынося в своих толщах чёрные камни. Сквозь эту водную завесу слабо проникал солнечный свет. Стоял сплошной грохот воды. Склон водопада прорезали чёрные скальные ниши. Закрывая подножие бездны от взгляда, вода распылялась на брызги, превращаясь в ледяную взвесь, от которой стесняло дыхание.
Пройдя водопады, уставшие, замёрзшие люди оказались на полосе, где поток прижимался к утесу и струился по нему вниз прямыми и косыми сливами, образуя спокойный, отлогий водоскат.
Миновав водную преграду, кроманьонцы вышли на окраину холмистой равнины, изрытой наносом ледниковых вод, и Гисла впервые в жизни увидела живые растения. Вокруг простирались покрытые белыми цветами островки стелющихся вечнозелёных дриад, густые заросли осоки, ветвящиеся кустарники вереска, изумрудные мхи на камнях. Всюду были ручьи, родники и лужи, незримо превращавшиеся в болота.
- Где осока дернистая, там вода в пол-локтя под землёй, - учил Альрик, двигаясь первым по топким землям, - а где острая, там на два локтя, и можно шагать смело.
За водопадами день и ночь начали сменяться беспрестанно, и путники вошли в зону редколесья. Размытые берега рек, затопленные низины - следы наводнения были повсюду, но новый мир уже открывался переселенцам с каждым шагом. По утрам они просыпались от пения птиц, запаха трав и шума ветра в кронах деревьев.
- Что это? Как это прекрасно! Неужели, это было здесь всегда? - спрашивали друг друга люди. - Как велик Создатель!
Кроманьонцы давали названия цветам и заплетали их в белокурые волосы.
- Не двигайтесь резко, если рядом такая змея, - предостерегал Альрик, указывая на шевелящиеся чёрно-серые изгибы гадюки. - Её зубы содержат яд.
Путники находили залежи яшмы и халцедона, из которых получались тонкие и прочные наконечники и резцы.
Наблюдая по ходу ночей изменения формы луны, кроманьонцы рассчитывали продолжительность цикла смены её фаз и создали лунный календарь.
На зелёных равнинах мимо потрясённых людей проносились табуны невиданных животных. Эти звери были крупнее северного оленя, с толстой горбоносой головой, остроконечными ушами, густой курчавой шерстью, короткой стоячей гривой без чёлки и средней длины хвостом.
Скакуны вороной масти с рыжими подпалинами на мордах, выгоревшие на солнце до грязно-бурого цвета. Гнедые каштанового окраса разных оттенков - от ярко-огненного до тёмно-янтарного с дымчатыми гривами и хвостами. Песочные буланые с чёрными гривами, золотистые соловые с гривами белыми и блекло-рыжие саврасые с белёсыми прядями в чёрных гривах. Коричнево-рыжие каурые с широкими красными ремнями вдоль спин и зольно-серые мышастые с поперечными полосками на ногах. Серебристо-серые с сединой и молочно-белые с голубыми глазами и розовой кожей, а также чалые, пегие, чубарые, со светлыми отметинами, звёздочками и проточинами.
В то время табуны диких лошадей были широко распространены в лесостепи Европы вплоть до пятидесятой широты. Кони были дики и пугливы, но собаки откалывали от табуна слабые особи и нагоняли на охотников, которые провели не один день, прежде чем изловчились спутать ремнями копыта старого, седого жеребца.
- Отпустите, зачем вы мучаете это прекрасное животное? - говорил Ано. - Разве мы несём страдание в этот новый мир?
- Это страдание пойдёт на пользу всем, - отвечал Альрик. - Нам предстоит подчинить своей воле ещё много живых существ.
- О ком ты говоришь?
***
...Теплый ветер приносит со стороны озера крики ночных птиц и плеск воды. Мрак пещеры, отблески костра и равномерное, попадающее в такт сердца, уханье Кривой - старая колдунья танцует вокруг пламени... Кто-то жжёт ароматные травы, забивая прогорклую вонь... Красноглазая грызёт обгоревшую кость, а потом начинает громко колоть её камнем - она опять на сносях и потому ест много. Рядом с ней старуха Жаба жарит мясо и бубнит, показывая руками, что дрова догорают. Красноглазая недовольно ворчит, берёт палицу и выходит из пещеры в ночь, освещённую луной и яркими звёздами Юга... Ненаш сношается с Быстрой, а рядом нетерпеливо ждёт своей очереди Заозёрный... Сопля бросает в огонь сушёные грибы, и пряный дурман расползается по углам пещеры. Сопля смеётся сквозь редкие зубы... Зубатка начинает приседать у огня. Её длинные волосы выкрашены охрой почти до корней, бедра резко двигаются, всё тело блестит и отдаёт тошнотворный запах. Поскальзываясь, Сопля прыгает рядом с ней, но Заозёрный прогоняет его и сам начинает топать кривыми ногами и размахивать руками около танцовщицы. Жаба бросает мясо на землю и, громко смеясь, хлопает ладонями себя по ногам... Сопля незаметно подбирает мясо и отходит в дымный мрак... Красноглазая приносит дрова и бросает в костёр всю охапку. В пещере становится жарко, пахнет смолистой гарью... Со стороны мусорной кучи раздаётся крик ребёнка... Кто-то стонет во сне... Крысиная возня и писк в углу... Клубы пряного и терпкого дыма всюду... Семейство ждёт рассвета - дети солнца пережидают ночь...
Однажды утром разведчики привели в лагерь несколько странных существ. Наружностью они походили на кроманьонцев, но отличались более грубым телосложением и неопрятностью. Прижимая руки к животу, все пришельцы сгибались в страхе, некоторые присаживались и тут же испражнялись. Один мужчина был связан по рукам и, чудовищно тараща глаза, в которых колыхались страх и злоба, то вертел головой, то падал на траву, то пронзительно кричал и бесновался. От пленников исходило зловоние. Все они были сутулы, босы, одни были наги, другие завёрнуты в покрытые гарью и пылью цельные шкуры. Жёсткие волосы, свалявшиеся в длинные толстые локоны, у женщин были собранны в пучки и пронизаны рогами или клыками животных, а у мужчин утыканы разноцветными перьями. Тела косматых пришельцев были тёмными от загара и грязи, лица женщин были натёрты охрой.
Кроманьонцы окружили дикарей и с любопытством их разглядывали.
- Какие они криволобые, - удивилась Гисла. - Это мустье?
- Это ашельцы, - объяснил Альрик. - Они созданы Небесным Отцом во времена первого бытия. Это первые люди, вставшие прямо на две ноги.
Пленники прижимались друг к другу, садились на корточки и настороженно смотрели исподлобья. У них были человеческие черты лица, но более крупные, чем у кроманьонцев. Нос и челюсти выдавались вперёд дальше низкой, скошенной назад лобной кости. От широких скул череп сужался вверх до кромки волос и вниз к подбородку. Изгиб нижней челюсти был развит слабо, и она плавно тянулась до больших ушей с отвисшими мочками.
Вперёд вышла толстая коренастая женщина. У неё было мясистое, заросшее грязью лицо, отвисшие груди и широкие бёдра. Выпученные глаза с красными белками настороженно вращались по сторонам. Женщина склонилась, тяжело упала на колени и поползла на четвереньках. По толпе кроманьонцев прошёл вздох изумления. Женщина подползла к ногам Эрлёга сына Ярна и начала что-то хрипло ему говорить, издавая отрывистые звуки и фыркая, точно выплевывая слова. Звуки были однообразны, но богаты интонацией.
- Что это значит, Альрик? Что она хочет? - терпеливо спросил Эрлёг, и его густой, сильный голос так поразил дикарей, что они один за другим начали падать на колени.
- Это старейшина их рода. Она просит, чтобы ты не причинял вреда её детям, - улыбнулся Альрик, но тут же стал серьёзен и мгновение раздумывал. - Подари ей что-нибудь.
Эрлёг снял с шеи костяное ожерелье и протянул его женщине. От удивления та открыла рот, обнажив полупустые дёсны, долго не решалась, но потом осторожно взяла украшение, понюхала его и лизнула.
- Накормите их, - с улыбкой распорядился Эрлёг.
- Будет лучше, если первые угощения они получат из твоих рук, - сказал Альрик.