По итогу вчерашний день и минувшую ночь я действовал и думал в некоем плавающем состоянии, находясь в глубокой задумчивости и будучи словно не совсем здесь. Валера и Эльвира же, пользуясь все еще сохраняющимся усилением связи на крови, продолжали с помощью мыслеречи обсуждать детали проведенной операции.
В вопросе с возможным жертвоприношением Горбунова царевна неожиданно заняла роль моего адвоката, но чувствовалась – мотивы моего поступка по его быстрой казни она тоже не совсем понимает. Тем более, что полученная в ходе нашего совместного ритуала кровавого союза сила и у меня, и у Валеры уже закончилась.
Закончилась, потому что до этого момента смогла серьезно выручить – меня спасла от пленения, когда получилось сбежать в другой мир от группы захвата ФСБ, а Эльвиру Валера с помощью полученного во время жертвоприношения запаса спас от смерти после убийства царевной Спящего. Вернее, Валера спас ее от необходимости воскрешения и поиска кандидата под новый слепок души.
И даже сегодня утром созданная недавним ритуалом кровосмешения усиление нашей ментальной связи еще не закончилось. Да, яркость восприятия уже постепенно затухала, и исчезло трехпотоковое восприятие мира, зато мыслеречь все еще давалась очень легко. И оттого я даже сейчас прекрасно слышал разговоры Эльвиры и Валеры, все еще обсуждающих возможный план действий. Раздраженная Эльвира включила режим «я капитан команды», а веселый Валера пытался вывести ее из себя, уточняя детали.
Пикировку их слышал, но внимания на обсуждение не обращал. Глянул только на тактический экран, посмотрев метки позиций и планируемых действий. Эльвира, кстати, не соврала – выбранный ею план на раунд в первую очередь предусматривал быстрый бег.
В случае с коридорными площадками лифт обычно опускал нас вниз, сейчас же происходило наоборот – выйдя из раздевалки, мы поднялись наверх, оказавшись в трюме выброшенного на берег ржавеющего буксира.
Едва раздался щелчок, и лифт остановился, как на экране таймера побежали цифры уходящего времени. На подготовку отводилось тридцать секунд, которые были заполнены быстрыми и скупыми движениями – щелкали опускаемые забрала шлемов, с сытым металлическим звуком входили магазины в оружие, гудел в ушах зуммер настройки тактической сети, отсекая нас от внешнего мира.
Пронзительный корабельный ревун, по традиции знаменующий начало финального раунда, активными наушниками был приглушен. И это меня порадовало – никогда не любил громких звуков, даже ожидаемых.
Перехватив винтовку, я – едва исчезла преграждающая красная завеса, рванулся вперед. Как и все остальные. Только вот если Эльвира и Надежда разбежались по сторонам, покинув через пробоину в борту буксир и занимая позиции на высотах, то мы с Валерой ринулись вперед практически по прямой.
Интуитивно, даже без подсказки метки в визоре ощущал рядом его присутствие – принц забрал правее, заскакивая по ледяной стене сплющенных глыб. Перескочив через частокол высоких ледяных торосов, мы прямо по чистому полю устремились вперед, к занесенному снегом зданию. Ради скорости задействовали энергоресурс брони, прибегнув к помощи экзоскелета, чтобы не поднимать высоко и неуклюже ноги, преодолевая глубокий снег. Так что я сейчас не прыгал по сугробам, а рассекал их даже не замечая – как не замечает ледокол Ямал слой льда толщиной меньше метра.
Подставились, не без этого – но расчет был на то, что подобной наглости от нас не ожидают. Вернее, может и ожидают, но не сразу вся команда противника собралась в местах прострелов через локацию. Те же, кто откроет по нам огонь, обозначат позиции и в свою очередь окажутся на прицеле Эльвиры и, самое главное, вооруженной снайперской винтовкой Надежды.
Еще расчет был на то, что один из нас до заброшенного главного корпуса здания полярной станции наверняка добежит, занимая выгодную позицию. И уже оттуда можно будет прикрывать своих партнеров по команде, а также держать под контролем возможные пути перемещения соперника в течении часа – до того момента, как запретная зона не сузится до размеров небольшого пятачка в центре локации.
Нашего самоубийственного рывка действительно не ожидали – и в первые секунды после обнаружения стрелять начали всего двое бойцов из команды соперника. Прямо передо мной вспыхнули серо-стальные отблески сработавшего щита, и я рванулся резко вправо, после влево – стараясь уйти с траектории прицеливания. Чуть погодя прилетело сразу несколько попаданий; вспухли перед глазами уже активные голубые всполохи щитов, замелькали красные аварийные отсветы визора – указывающие направление стрельбы со стороны обнаруживших себя противников.