Выбитые из игры Хаджар Алиев и Виктория Козлова на карте видны. Был еще Арсений Ежов, обнаруженный Валерой и получивший от Эльвиры пару попаданий. Он оставил неактивную метку в месте, где был замечен и где пропал из зоны видимости. А вот метка «убитого» князя Олега Гордеева на карте даже не проявилась.
– Надежда Геннадиевна? – вопросительно произнес я, воспользовавшись переговорным устройством.
– В преддверии матча я изучила возможные пути выхода соперника на позиции, а также максимально удобные места для раскидки гранат. Наугад простреливая подобные места, я удачно вывела из состава команды одного из противников, – ровным голосом сообщила Наденька.
– Это вообще законно? – невольно вырвалось у меня.
– Она вообще человек? – одновременно со мной, решив тоже попробовать в шутку юмора, мысленно произнес Валера.
Чем, к моему большому удивлению, вдруг замкнул все появляющиеся в голове мысли и несоответствия, помогая ухватить то самое неявное решение о спонтанной казни Горбунова, которое казалось мне правильным. И времени все это обдумать у меня оказалось достаточно – потому что после команды Эльвиры мы замерли на позициях, не собираясь сразу решать исход матча очередным кавалерийским наскоком.
Ее решение понятно: территория локации немалая – слишком много возможных мест укрытия противников сейчас, так что огульно рисковать смысла нет совершенно. И у меня, и у Валеры ресурс щитов значительно снят, каждому при невезении хватит даже одного удачного выстрела.
При неудачном развитие событий Эльвире с Надеждой остаться два в два не очень вариант. К тому же противники показали, что весьма зубасты. Так что сейчас нужно просто ждать, пока площадь локации, уменьшаясь каждые десять минут по таймеру, оставит нам для действий небольшую площадку, где можно реализовать свое преимущество.
Неожиданно я почувствовал направленное на себя внимание Эльвиры. Царевна почувствовала эхо моих эмоций от озарения догадки, и сейчас хотела услышать, что же я надумал.
Причем услышать именно сейчас, потому что в ближайшее время наедине нам втроем будет остаться проблематично, чтобы приватно все обсудить. И не дожидаясь, пока Эльвира задаст вопрос, я заговорил сам. Причем заговорил вслух, не только для Наденьки, которая сейчас находилась с нами на площадке Большой арены, но и для слышащих наши переговоры Ильи и Модеста.
– Валер.
– Артур?
– Ты помнишь вводную лекцию господина фон Колера?
– Э… допустим, да, – после некоторой паузы произнес Валера.
– А ты помнишь, что он нам сказал насчет применения…
Я хотел было сказать «темных искусств», но замялся – пусть мы в отдельной командной тактической сети, которая по умолчанию не должна прослушиваться, но все равно не стоит давать чужим ушам лишнего повода притянуть меня по случаю за язык.
– …насчет применения практик преподаваемого им славянского язычества?
– Про мгновенную карму?
– Нет, про дракона. Для того, чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом.
– И к чему он это говорил? – вновь поинтересовался Валера. – И к чему ты сейчас эту стылую песню завел?
– К тому, что когда ты убиваешь убийцу, убийц в мире не становится.
– А если один человек убьет десять убийц? Я чувствую здесь серьезный изъян в логике…
– Валер.
– Артур?
– Еще он говорил о чудовищах. Постулат от нашего другого коллеги по… славянскому язычеству, прошедший через несколько веков.
– Какой постулат?
Я только хотел ему ответить, как вдруг опередив меня, заговорила Наденька.
– Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться чтобы самому не стать чудовищем.
– Замечательно, Надежда Геннадиевна, спасибо! – не смог удержаться я. – Валер, что еще Максимилиан Иванович тогда сказал на эту тему, помнишь?
– Конечно помню, он много чего сказал, – покладисто согласился Валера. – Тебе с какого места начать воспроизведение?
– А еще он сказал: Я – меч во Тьме. Я – дозорный на стене. Я – огонь, который…
Апатичная слабость душевной усталости после рывка по снегу у меня прошла, настроение улучшилось, и я даже в шутку начал цитировать клятву Ночного Дозора. Но вовремя осекся – потому что фраза «я – огонь, который разгоняет холод» может быть превратно истолкована.
Особенно учитывая, что сам я прошел инициацию в огненной стихии, а Анастасия – пути с которой у нас недавно пусть и разошлись (явно ненадолго), гений, без шуток, в стихийном искусстве Школы Льда. И, как вишенка на торте – инициацию я проходил в алтарном зале усадьбы Юсуповых-Штейнберг. Так что вполне может получиться, что эта самая шуточная фраза «я – огонь, который разгоняет холод», может быть понята превратно и всплывет как серьезный аргумент через пару лет. А может и позже.