— Я не проверяла, — шепнула я едва слышно и разозлившись скрестила руки на груди, повышая голос, — Мне не понятно, к чему эти вопросы?
— Прости, Северина, — пытаясь скрыть довольную улыбку, Мир запустил пятерню в свои волосы, — Просто никто из нас не сдерживал себя такое продолжительное время. У нас так не принято, да и я не знаю как такое возможно.
— Мне не хочется это обсуждать, — рявкнула я и замялась под ироничным взглядом.
— Я имею в виду сдерживание обращения, — на его лице было выражение абсолютной невинности, хотя эмоции свидетельствовали против раксаша.
— Поняла, — буркнула я, смущаясь ещё сильнее.
— Так ты ни с кем не встречаешься? — Кам придвинулся ближе.
— Даже не думай! — угрожающе протянул Мир, становясь между мной и парнем.
Я раздраженно цокнула языком и, развернувшись, двинулась к дому. За мной кто-то бесшумно шёл.
— Чего тебе? — не оборачиваясь, бросила я.
Встав в дверном проёме, я наблюдала как родители, шутливо переругиваясь, собирают вещи. Они всё ещё никого не замечали.
— Не переживай, — мужчина встал рядом, — Они не забудут тебя. Просто не будут переживать и дадут возможность жить без особого контроля.
— Меня всё устраивало, — тоскливо заметила я, немного лукавя.
— А как же они? Думаешь, им легко всё время бояться за тебя?
Повернув голову я внимательно взглянула на говорившего. Он задумчиво наблюдал за моими родными. Мне стало любопытно, какие отношения у приезжих с их семьями, с их близкими. Я открыла рот, чтобы спросить и он обернулся, очаровательно улыбаясь.
— Мои такие же. Странно, вроде люди, но такие искренние. Тебе повезло.
— Спасибо.
— Ты, правда, их любишь? — испытывающий тон не позволял солгать.
— Конечно, — я зябко повела плечами.
— Меня зовут Нор.
— Странные у вас имена.
— Это не имена, — удивленно воззрился на меня он, — Нас так зовут. Это разные вещи.
— Не понимаю.
— Тебя зовут Северина, но имя у тебя другое и не вздумай его никому говорить, когда узнаешь.
— А как узнаю? И почему никому нельзя говорить?
Он продолжал улыбаться и как-то по-домашнему растрепал мне волосы.
— Ты такая…
— Убери от неё руки, — спокойно произнёс голос за спиной и я вздрогнула, разворачиваясь и утыкаясь носом в грудь Мира, — Я сам ей всё расскажу.
— Кто бы сомневался, — проворчал Нор, уходя, — Не бойся его, девочка.
— Почему он думает, что я должна тебя бояться? — мне не ответили.
Я прошла в гостиную и села за убранный стол. Мама, походя поцеловала отца и шлёпнула его по руке попытавшейся забраться ей в декольте. Я тяжело вздохнула. Мир не сводил с меня напряжённого взгляда, от которого мне стало неуютно.
— Ты пойдёшь с нами, — вкрадчиво произнёс он, располагаясь напротив, — Необходимо ввести тебя в наш мир: объяснить правила, выявить, кто несёт ответственность за твоё появление здесь, определиться с твоим родом.
— Это обязательно? — я с убитым видом обводила пальцами царапины на столешнице.
Вообще-то я уже смирилась с необходимостью изменить свою жизнь. Не вечно же мне прятаться ото всех и отрицать свою природу. К тому же, к собственному смущению, мне невероятно нравилось находиться рядом с теми, кто видит во мне свою.
— Я могу собрать вещи?
— Если хочешь, — он с облегчением откинулся на спинку стула, — Если чего-то будет недоставать я смогу…
— Зачем это тебе? Вы же не планировали меня опекать.
— Ты признаешь меня своим ментором? — излишне безразлично спросил он.
Я прислушалась, вдруг осознав, что не ощущаю его эмоций. Иногда так делали родители — сознательно отгораживались, чтобы я не могла их прочесть, и это было знакомо, но зачем это сейчас?
— Ответь, — жёстко потребовал он.
— Это обязательно? — снова спросила я, ощущая беспокойство.
— Я не внушаю тебе доверия?
— Мне привычнее доверять своим инстинктам, — по коже бежали мурашки, — Я не хочу быть чьей-то подопечной. В конце концов, я уже совершеннолетняя!
— По нашим законам — нет.
— Но это не мешало мне жить до сих пор и, пожалуй, не помешает дальше.
— Ты отказываешься? — горечь просочилась из-под ментальных щитов.
— Это означает, что я не смогу пойти с вами?
— Я не смогу тебя защитить, — ушёл он от ответа.
— От кого?
— Поверь мне, девочка, — Мир позволил мне ощутить своё беспокойство, — В нашем мире тебе многое может грозить. Я ракшас, мой род занимает… достойное положение в обществе. Это значит, что со мной не каждый решит связываться и тебя не посмеют задеть.