Кам едва заметно скривился, остальные одобрительно улыбались и зачем-то пожимали Мира за запястье, обёрнутое широкой кожаной лентой. Я, смущаясь, вывернулась из его рук и подошла к микроавтобусу. Внедорожника возле дома уже не было.
— Антон с Марго уехали, — пояснил материализовавшийся рядом Камиль.
Он забрался вовнутрь и протянул мне руку, помогая войти. Не задумываясь, вложила в неё свою ладонь. Кам резко дёрнул меня на себя, усаживая на колени и обхватывая за талию. Я вскрикнула и, упираясь в твёрдую грудь, попыталась сползти с него.
— Ты не ответила, ты с кем-нибудь встречаешься? — вибрирующий голос наполнил салон, — Могу я претендовать на статус твоего спутника?
Оцепенев от его напора, я не сразу осознала, что в машину вошли остальные, но никто даже не пытается мне помочь.
— Пусти… — задыхаясь от страха, пропищала я.
— Ответь мне.
Я беспомощно оглянулась, но все хмуро смотрели на нас, не вмешиваясь. Кам трансформировался, всё меньше напоминая самого себя. Сильные пальцы впились мне в бока, распарывая футболку и разрывая кожу. Мои попытки освободиться были заведомо провальными: он крепко держал меня, не сводя с меня завораживающих зелёных глаз и часто дыша. Судорога свела напряженные мышцы и заставила прогнуться в спине, запрокинув голову.
— Перестань, прошу… — с низким стоном сорвалось с моих губ.
Внезапно меня окатило чужой плохо контролируемой злостью и это подстегнуло мои собственные инстинкты. Никогда моё изменение не происходило так молниеносно. Я стала чуть выше, тоньше и, вытащив руки из захвата, вцепилась в смуглую открытую шею. Он удивленно вздрогнул и перехватил мои запястья, пытаясь освободиться. Мои жёсткие когти легко вошли в мышцы, и кровь заструилась вниз за ворот футболки. Впитавшись в мою кожу, она вырвала из горла животный рык.
— Никогда, — прохрипела я, почти не понимая, откуда появилась такая нечеловеческая ярость, огрызаясь, ощутив как меня стаскивают с Кама и фиксируют на полу, обхватив жёсткими руками.
— Тихо, девочка, тихо. Ты дала ответ. Мы все услышали.
— Ненавижу, — взвыла я, не не понимая откуда во мне столько боли, — Твари! Пустите!
— Север, сестрёнка, мы не могли вмешаться. Этот ритуал нельзя нарушать, — шептал Гор мне на ухо.
Совершенно выбившись из сил, я затихла в чужих объятиях и коротко всхлипывая спросила:
— Какой ритуал?
— Объединения. Кам поторопился, ведь ты не знаешь как надо себя вести, — послышался глухой звук удара и болезненный стон.
— А есть какие-то долбанные правила? — всхлипнула я.
— Достаточно сказать, что ты не видишь в нём спутника и…
— Никто мне не сказал, что я буду рассматриваться в роли шлюхи…
— Север! Никто не посмеет…
— Официально заявляю, — я вывернулась из рук Гора и отодвинулась как можно дальше, — что ни в одном из вас не вижу спутника. Этого достаточно или мне придётся повторять это каждому в отдельности?
— Мы тебя услышали, — холод в голосе Мира не скрыл его ярость, — Никто из нас не станет тебе этого предлагать.
— Придурок, — прошипел Нор, давая очередной подзатыльник Киру, — Ты же должен был заметить…
— Закрыли тему, — рявкнул Мир, и, усадив меня на сиденье напротив, защёлкнул ремень безопасности, отвернулся к окну.
Я, закусив губу, закрывалась щитами, огораживаясь от горечи и странной безысходности, исходящей от присутствующих. Камиль виновато смотрел в мою сторону, зажимая затягивающиеся на глазах раны на шее. Метнув на него злобный взгляд исподлобья, я уставилась на сцепленные на коленях руки. Кисти были уже и немного длиннее обычного, к тому же бледнее чем должны. Я беспомощно стянула вниз рукава толстовки и заставила себя дышать ровнее. Спустя несколько минут мои глаза перестали отбрасывать блики. Мир тяжело вздохнул, пересел на соседнее с моим кресло и ласково погладил меня по голове.
— Прости, я должен был тебя послушать. Ты же предупреждала, что он не остановиться.
— Это не его вина, а скорее беда, — я придвинулась ближе к нему и зашептала в подставленное ухо, — Тот строитель, он говорил, что это как наваждение. Он не смог преодолеть потребность быть со мной. В экспедициях я старалась не отходить от своих. Люди словно сходили с ума и патологически желали…
— Всегда?
— С тех пор как… ну, как… я перестала быть ребёнком. А потом родители перестали разъезжать и занялись преподавательской деятельностью. Меня берегли.
Он задумчиво перебирал торчащие во все стороны волосы, и я никак не могла понять его эмоции. Вдруг испугалась, что он отвернётся от меня, забудет обещания. Замерев, не сводила с него испытывающего взгляда.