После окончания школы она уехала учиться в Москву. Наши письменные связи оборвались в конце 1941 года. В одном из писем она сообщала, что не может стоять в стороне от защиты Родины, должна принять более активное участие в обороне страны, а для этого поступила на курсы по подготовке военных специалистов.
В последнем письме Люба сообщила, что идет на выполнение специального задания, возможно, долго задержится, и просила ей не писать до получения от нее следующего письма. Но этого письма так и не последовало… Я часто читал ее письма в 1941 году, при отступлении, своим товарищам по оружию. Они восхищались ее мужеством, твердостью и верой в нашу победу. Эти теплые, патриотические письма поднимали дух друзей, и драться с врагом было легче… У меня лично сохранились ее фотографии школьных лет. Две из них высылаю. Не удивляйтесь, что на одной из них, на обратной стороне, карандашом сделана надпись о ее гибели в 1942 году.
Дело было так.
От Любы очень долго не было писем после того, как она ушла на задание. Я написал ее родственникам, которые сообщили, что она пропала без вести, а где, когда, при каких обстоятельствах — ничего не знали. Но я был уверен, что такой человек не может изменить Родине и если погиб, то только смертью храбрых. Вот так и появилась эта надпись…
Мы тоже увековечим ее память».
…У подножия белого обелиска, что стоит в центре Ахтырки, не увядают живые цветы. Шелестят листвой седые вязы. Золотыми буквами высечены слова:
Вот и все о Любе Лебедевой, которую в Ахтырке знали как Асю, о ее боевых друзьях. К рассказанному следует добавить, что живы дети Михайленко, они имеют свои семьи. На одном из заводов Харькова работает Людмила Михайловна — дочь Евдокии Степановны Голубенко. Она замужем и носит другую фамилию. Здравствуют и родные отважной разведчицы — мать и сестры.
ВАСИЛИЙ — РУССКИЙ РАЗВЕДЧИК
(Документальный рассказ)
Накануне верный словак с ближайшего лесного кордона сообщил:
— По слухам, в городок из Германии прибыло много войск. С танками и артиллерией. Что-то копают в земле, арестовывают местных жителей. На площади строят виселицы…
— Хорошо, проверим, — сказал командир.
Ночью группа, оставив землянку в глухом лесу, вышла на задание. Сообщение лесника подтвердилось — передислоцировалась целая немецкая дивизия. Вероятно, для возведения будущей обороны против успешно наступающих на Восточном фронте советских войск и борьбы с партизанами. Попутно разведчикам удалось засечь два фашистских эшелона — один с живой силой и один с техникой, — проследовавших к линии фронта.
Эти важные сведения нужно было срочно передать в Центр. На этот раз Василий развернул свою рацию на окраине небольшого словацкого сельца, от которого до заросших лесистых холмов, предгорий Карпат, рукой подать. Выброшена антенна, подключено питание и в эфир полетели известные только в одном месте, где-то на территории Советского Союза, позывные.
— Есть связь, — сообщил Василий командиру, которого все девять советских разведчиков называли просто — Александр.
— Передавай…
Точка… тире… точка…
Неожиданно на другом конце сельца раздались сухие трели автоматных очередей. В населенный пункт ворвались фашистские каратели. Разведчики быстро заняли оборону и открыли прицельный ответный огонь.
— Вот радиограмма, — сунул командир бумажку Василию. — Продолжай работать. Я вступаю в бой.
Василий, не прекращая передачи закодированной радиограммы, придвинул поближе автомат. Выстрелы ближе и ближе… Пули уже вздыбливают серую дорожную пыль в каких-нибудь пяти-шести шагах от рации.
Но вот сеанс закончен. Василий быстро собрал рацию, откинул прилипшую ко лбу черную прядь волос и дал короткую очередь из автомата.
— В лес!