— Вот вам и доказательство, госпожа, что поветрие не выбирает, — этими словами встретил ее мастер Ханом. — Уж был я — безногий старик, которому бы уже лет двадцать быть прахом, а оно забрало сильную здоровую женщину.
— Это действительно ужасно, — отозвалась Лейлис.
— Я знал леди Бертраду почти тридцать лет, с того самого дня, как она прибыла в этот замок. Знаете, она была тогда лишь немногим старше вас, и первое время ей приходилось намного тяжелее. Я учил ее читать и писать, и был готов стать ее другом, но она, как вы заметили, никогда не была особо расположена к дружеским отношениям с кем бы то ни было. Я всегда относился к ней с безграничным уважением и почтением. Я всегда знал, что она станет прекрасной хозяйкой для Эстергхалла. Это огромная утрата для нас всех.
— Конечно, — согласилась новая хозяйка Эстергхалла, так как больше ей, в сущности, нечего было сказать.
— Кстати, лорд Рейвин распорядился написать в Фестфорд лорду Хэнреду с просьбой приехать, — сообщил старик.
«Все правильно, — рассудила про себя Лейлис. — Ему нужен сейчас кто-то близкий рядом. Кто-то, кто поддержит его, кому он может доверять… и кто не я». Но вслух зачем-то произнесла:
— Леди Бертрада не любила лорда Хэнреда.
— Теперь это уже не имеет значения, миледи.
Лейлис кивнула. Ей не хотелось, чтобы книжник решил, будто она не рада будет присутствию лорда Хэнреда в замке. Но тут она вспомнила о другом и спросила:
— А родне леди Бертрады отправили письма?
— Родне? — недоуменно переспросил старик.
— Ее родственникам. Родителям, если они живы, братьям, сестрам, племянникам и племянницам… Должны же у нее быть родственники? Я только так и не узнала, к какому дому она принадлежала по рождению.
— Леди Бертрада происходила не из благородного дома. Она родилась в небольшом рыбацком поселении далеко на западе, у моря. Его разграбили и сожгли уже без малого тридцать лет назад. Некому отправлять письма.
— Кто это сделал? — Лейлис не смогла скрыть изумления. За почти полгода жизни в Эстергхалле она не слышала ни одного упоминания об этом. Впрочем, о снежном поветрии до вчерашнего дня ей тоже не считали нужным сообщить, как и, наверняка, о многих других важных вещах.
— Ретруд Эстергар. Он не был тогда ни лордом, ни наследником, поэтому мог… развлекаться, пока был молод и не обременен обязанностями.
Лейлис застонала, закрыв лицо руками. В тот момент она почти ненавидела Север.
— Как же они жили?!
— Сначала — очень непросто, — ответил мастер Ханом. — Но там была… что называется, auterre, страсть. Даже лорд Агнор не смог ничего с этим поделать… Миледи, если вас не затруднит, не могли бы вы отдать это послание кому-нибудь из слуг, чтобы отнесли в башню? Я что-то не вижу своего помощника, Энвара. Если отправить сегодня, то тогда через день мы могли бы ждать ответ от лорда Хэнреда.
— Полагаю, что через три дня мы могли бы ждать его самого безо всяких ответов, — Лейлис взяла свернутое в крошечную трубочку письмо. — Я сама отнесу. Благодарю вас, мастер.
Послание Хэнреду было отправлено перед обедом, а вечером того же дня, еще до возвращения Рейвина с братом, Лейлис сообщили, что ворон принес письмо для лорда. Она снова поднялась в башню, где ей вручили маленькую капсулу с эмалевым изображением уже знакомого герба в виде трех переплетенных цепей. Лейлис нажала на эмалевый квадратик, вытащила из раскрывшейся капсулы письмо и развернула его:
Мой дорогой племянник и сюзерен!
Пишу вам с выражением глубокой скорби и сочувствия вашей утрате. Известие о смерти вашей матушки потрясло и сильно опечалило меня и мою супругу, которая всегда была дружна с леди Бертрадой. Пусть поддержка близких и милость Неизвестного служат вам утешением в вашем горе.
Лорд Вильморт Фержингард из Кейремфорда.
Лейлис прочитала записку, сложила ее в капсулу и покрепче сжала в ладони.
— Я сама передам мужу, когда он вернется.
«Лорд Фержингард… Откуда же, демоны его раздери, он узнал?»
Часть 6. Негостеприимный замок
Гости в Кейремфорде случались чаще, чем лорду Фержингарду хотелось бы. Раз в год, обычно летом или ранней осенью, соседи обязательно присылали какого-то младшего и не слишком нужного родственника засвидетельствовать почтение, передать поздравления и вручить какую-нибудь безделушку в качестве подарка. Лорд Вильморт всегда полагал, что это делается только для того, чтобы убедиться, что в Кейремфорде все еще есть кто-то живой. Если Фержингарда это раздражало, то он не подавал виду.
— Они хотят знать, что здесь у нас происходит, и это естественно. Наши соседи стараются соблюдать правила учтивости, нам не стоит пренебрегать этим, — говорил лорд своей жене, как бы пытаясь оправдаться за то, что следующие несколько дней леди Альде придется безвыходно провести в своих покоях. — В этот раз нас посетил какой-то из племянников лорда Костерера. Все верно, в прошлом году ведь была очередь Ниатаров… Вы тоже подметили эту забавную закономерность, моя дорогая?
Закономерность, которую лорд Вильморт считал забавной, заключалась в том, что соседние лорды явно сговаривались заранее о том, чья очередь посылать визитеров в Кейремфорд. Удовольствие это было настолько сомнительное, что никто из гостей не задерживался в замке дольше двух-трех дней. Лорд Вильморт не устраивал пиры, не держал у себя музыкантов или фокусников и не мог предложить прибывшим никаких развлечений, кроме посещения своей библиотеки. Состояние леди Альды не позволяло ей выходить к гостям, поэтому лорд Вильморт каждый раз извинялся за нее и ссылался на то, что его жена плохо себя чувствует после болезни. Все прекрасно понимали, что за болезни у леди Фержингард, и никто не задавал нетактичных вопросов.
Был, правда, еще один человек, последние пару лет появляющийся в Кейремфорде с завидной регулярностью — сир Кристов Элейт, второй сын лорда Эльтура Элейта, также приходившийся лорду Фержингарду внучатым племянником. Лет сорок пять назад ныне покойная старшая сестра Вильморта, леди Айрис, вышла замуж за одного из сыновей тогдашнего лорда Элейта — по тем временам это казалось очень удачной партией, ибо на большее дом Фержингардов претендовать не мог. Вопреки ожиданиям, муж леди Айрис все-таки стал лордом Белого Зуба после смерти двоих своих братьев, чему Фержингарды в свое время успели немало порадоваться. Теперь лордом Элейтом уже больше пятнадцати лет был старший сын леди Айрис, Эльтур, у которого, в свою очередь, было четверо сыновей. Старший из них — и это не подвергалось ни малейшему сомнению — должен унаследовать в свое время замок Белый Зуб, третий и четвертый — или сесть в меньших и менее значимых крепостях Элейтов, или остаться при брате. А у сира Кристова были свои планы — после смерти лорда Вильморта он собирался претендовать на Кейремфорд.
Соседние лорды уже давно приглядывались к владениям Фержингарда, но когда он к почти сорока годам все-таки обзавелся молодой женой, слегка приуныли. Однако после смерти первого рожденного леди Альдой ребенка и следующих шести лет, в течение которых стало понятно, что она вряд ли сможет подарить мужу здоровое потомство, соседи вновь приободрились. И Кристов Элейт стал ездить в Кейремфорд по любому поводу, с подарками, письмами и просто из родственных побуждений. Кристов раздражал лорда Вильморта заметно меньше всех остальных родственников, поэтому он ничего не имел против визитов внучатого племянника в свой замок. Сир Кристов был учтив, неглуп, любознателен, в меру остроумен, говорил негромко и по делу. Ему — одному из немногих — действительно нравилась замковая библиотека, хотя он несколько раз спрашивал лорда Вильморта, почему тот никак не обзаведется мастером-книжником.
— Все никак не могу смириться со смертью мастера Арлобора, который так хорошо приглядывал за этим книгохранилищем много лет, — вздыхал Фержингард.
— Он умер недавно?
— Лет двадцать пять назад, я полагаю.
— И с тех пор замок без книжника?
— Я сам могу позаботиться о своей библиотеке.