Лорд Рейвин однозначно высказался, что лучшим подарком будет украшение для леди Малмфрид.
— Нужно хоть немного подсластить бедняге Риенару его… горькую чашу, — сказал он. — Думаю, лучше всего венец — у нас их много, а вы сами их почти не носите.
В сокровищнице хранитель показал с дюжину разных обручей, венцов и диадем, разложенных на покрытой пыльным бархатом подставке. Лейлис сразу сообразила, что к позолоченному венцу с жемчугом и крупными турмалинами, который иногда надевала леди Бертрада, лучше не прикасаться.
— Сложно выбирать украшение для человека, которого не видел, — осторожно сказала она, разглядывая драгоценности.
— Риенар пишет, что у нее непонятные волосы.
— Непонятные… — задумчиво протянула Лейлис. — В таком случае, вот этот.
Она подняла, держа на ладонях, обруч, наполовину сделанный из бронзы, наполовину из серебра и украшенный двенадцатью овальными камнями всех цветов — от молочно-желтого кальцита до темно-красного граната.
— В самый раз, — согласился Рейвин. — Какое-то это изделие… непонятное.
Погода в день отъезда была на редкость приятной, солнечной и безветренной. После холодных ливней, града, ночных заморозков и болезнетворной промозглости, продолжавшихся большую часть осени, наступал относительно благоприятный, но короткий — обычно до зимнего солнцестояния — период затишья. За последние две недели высыпало много мягкого пушистого снега, покрывшего все вокруг белым искрящимся покрывалом. Сугробы возвышались по пояс взрослому мужчине, но на пути от Эстергхалла до Айхен-Хорхена жители окрестных усадеб проложили санную дорогу.
Здесь, на холмистой равнине, вдали от леса, люди селились отдельными крупными хозяйствами, однако в непосредственной близости друг от друга. Рейвин называл по именам владельцев дюжины самых больших усадеб, указывая жене на поднимающиеся над заваленными снегом крышами дымки от печей. Лейлис большую часть пути, пока не стало темнеть, проехала верхом рядом с Рейвином, а когда совсем устала, пересела в сани. Днем на дороге попадались подводы, нагруженные дровами и хворостом, и возвращающиеся откуда-то издалека охотники на лыжах. Один из них, паренек лет шестнадцати-семнадцати, которому посчастливилось поймать осатру с роскошным бело-серебристым хвостом, спросил у лорда, куда тот направляется, а получив ответ, предложил купить осатру за золотой и попросился в сопровождающие.
— Жениться надумал? До весны не хочешь ждать? — спросил Эстергар и отдал три монеты. — Держи, выберешь себе самую лучшую невесту.
Парень неловко поклонился, опираясь на лыжную палку, пообещал догнать к вечеру у Каменного Стража, и пустился вниз по склону к своему дому, чтобы захватить необходимые для неожиданного путешествия вещи.
Грандиозное гранитное изваяние, прозванное Каменным Стражем, произвело на Лейлис, как и на любого человека, видевшего его впервые, неизгладимое впечатление. Статуя, изображающая стоящего в полный рост мужчину со сложенными на уровне пояса руками, достигала в высоту, самое меньшее, полторы сотни футов и возвышалась в совершеннейшем одиночестве посреди голой земли. Длинная, с прямыми складками одежда Стража и необычный головной убор из меди, напоминающий остроконечную шапку, указывали на связь изваяния с Империей, но это не проясняло вопроса о его назначении. Никто не мог сказать, когда, кем и для каких целей был создан этот монумент, однако им гордились и о нем заботились, каждые полвека обновляя чернеющий от непогоды медный шлем.
Оставшуюся часть пути до замка Айхен-Хорхен преодолели уже в темноте, и Лейлис очень мерзла в открытых санях, хотя и была тепло одета в дорогу и укрывалась меховым плащом. Кастелян не спал, дожидаясь господ, встретил у самых ворот, с готовностью предложил еду и подогретую дратху. Но на поздний ужин не оставалось сил, хотелось только спать. Лейлис даже не помнила, как раздевалась и укладывалась, и заснула сразу, повалившись на постель и закутавшись в пыльную затхлую шкуру.
Когда она проснулась, Рейвина, как обычно, уже не было в покоях, зато Лейлис обнаружила присутствие куда более неприятного соседа. В подоле ее платья, небрежно брошенного на сундук, копошилась большая серая крыса.
«Хорошо хоть не поземник под подушкой», — подумала леди Эстергар.
Первое осознанное впечатление от замка оказалось довольно скверным и в дальнейшем только усилилось. Айхен-Хорхен был второй после Эстергхалла резиденцией Эстергаров, обычно ее держал старший родич лорда, не являющийся его наследником. Последним хозяином замка был младший брат лорда Агнора, не оставивший законных наследников. После его смерти крепость номинально была передана Ретруду Эстергару, но тот так и не приступил к своим обязанностям, продолжая жить в Эстергхалле и лишь изредка наведываясь в свои владения с проверкой. Айхен-Хорхен, имеющий все задатки к тому чтобы стать комфортным жилищем, очень страдал от отсутствия должного управления.
— Чего вы хотите? — говорил лорд Рейвин, не скрывая раздражения от жалоб Лейлис. — Замок пятнадцать лет без хозяина. Да, здесь развелось много крыс. Чтобы их было меньше, их надобно истреблять, а для этого этой проблемой должен кто-то озаботиться. Чтобы покрывала и ковры чистились, надобно регулярно отдавать распоряжения. Вы еще не видели, что творится в складских помещениях… И хорошо еще, что не всю серебряную утварь растащили. Все это не исправить за один приезд.
Он помолчал, сосредоточенно разглядывая копоть на стенах и грязную солому на полу малой обеденной залы.
— Во всяком случае, мы не станем здесь задерживаться ни на час дольше необходимого. У нас впереди еще четыре дня пути, три из которых — через лес. Подготовьтесь к этому.
Ледяной тракт начинался почти у стен Айхен-Хорхена и вел на северо-запад, во владения Фэренгсенов и их соседей — Ансвортов и Тистельдеров.
Лейлис второй раз в жизни ехала в повозке, запряженной снежной лошадью. Только теперь с ней в одном фургоне был муж, поэтому она почти не боялась. Большую часть времени она или спала, или просто полулежала на подушках, прислонившись плечом к Рейвину, пока он что-нибудь рассказывал. Как-то Лейлис потянулась поцеловать его в губы, но он отстранился с холодным и резким: «Не здесь».
На третий день, когда большая часть пути была уже позади, снежная лошадь первый раз остановилась, встретив препятствие. Рейвин вышел посмотреть, в чем дело, и Лейлис из любопытства тоже выглянула наружу, хотя ей было велено этого не делать. Посреди тракта стоял одинокий всадник в косматом черном плаще из медвежьей шкуры, лицо его было скрыто накинутым капюшоном и шерстяным шарфом до переносицы. Незнакомец был, как и все северяне, при оружии, но от этого его пребывание в лесу без сопровождающих не казалось менее странным. Лорд Эстергар, однако, не был удивлен. Он обменялся с мужчиной несколькими фразами и вернулся в повозку.
— Кто этот человек? — спросила Лейлис.
— Сир Денгвар, сын двоюродной сестры лорда Эрвиндора, комендант Приразломной башни. Ему было поручено встретить нас у усадьбы Ходда, но он не пожелал ждать и поехал навстречу.
— Но ведь это опасно… Разве это правильно, что он так рискует?
— Да, опасно, — лорд немного помолчал, подбирая верные слова, — но сир Денгвар из тех людей, что сами ищут опасности. Север иногда любит посмеяться над такими. Может казаться, что лес щадит их, но в конце они всегда находят то, что искали.
Усадьба Ходда — крепкий каменный дом в два этажа и около полудюжины разных хозяйственных строений — располагалась у самой границы леса, там, где обрывалась ледяная дорога. Здесь не было привычной стоянки с молчаливым смотрителем, который приглядывал бы за фургонами и снежными лошадьми, поэтому эта обязанность перекладывалась на хозяина усадьбы. Ходд был немолод, невысок, с явной примесью южной крови, но пользовался заслуженной славой умелого воина и все еще был весьма здоров и крепок. Свое жилище он построил сам, на пустом месте, где никто не хотел селиться, обнес пятифутовой каменной стеной и уже третий десяток лет успешно держал оборону. Лейлис понравился этот человек, своей веселостью и простыми манерами он напоминал старика Хэнреда. Для него было привычно предлагать свое посильное гостеприимство каждому, кто едет через лес, будь то северный лорд или южный торговец. Он пригласил прибывших к столу и очагу, жалея, что в его доме не найдется достаточно места, чтобы разместить всех на ночлег.