Сейчас все больше исследователей с сомнением отзываются о существовании в 1240 г. единого плана у западных интервентов против Руси[962]. Аргументов к этому немало. Приоритетные цели шведов, как мы показали ранее, располагались в среде финских язычников (ижоры, карел и еми). Вполне возможно, что они вообще не планировали вступать в сражение с новгородцами. Причастность их к Стенбийским соглашениям более чем гипотетична. Появление немцев и датчан в Водской земле создавало лишнюю конкуренцию, которая не могла вызвать симпатий у шведов. Скорее всего, они никак не соотносили свое выступление на Неве с единоверцами из Прибалтики.
Следует помнить, что в эти годы Европу сотрясал конфликт папы с императором. В 1239 г. папа Григорий IX отлучил от Церкви императора Священной Римской империи Фридриха II Штауфена (Friedrich II. Staufen, 1194–1250; король Сицилии с 1197 г., германский король с 1212 г., коронован императором в 1220 г.) за нарушение церковной свободы, поборы с духовенства, вмешательство в выборы епископов, захвате папских владений и проч. В ответ Фридрих двинул армию на Рим. Конфликт набирал обороты. Папа был очень заинтересован в поддержке датского короля Вальдемара, который в свою очередь требовал немедленного возврата владений в Эстонии. Он даже грозил отобрать ее силой оружия и направил флот к Финскому заливу[963]. Папа Григорий очень торопил своего легата с подписанием договора между Данией и Ливонским орденом. Даже грозил лишить его полномочий за промедление[964]. Вильгельм Моденский и Герман Балк спешили урегулировать отношения с Данией, которая уже изготовилась к войне. Надо полагать, в таких условиях папа не мог дать поручение Вильгельму Моденскому подготовить еще и антирусский альянс[965]. Позднее мы также не можем зафиксировать ни одного документа, указывающего на причастность курии к согласованию нападений на Русь.
Датчане в 1238 г. получили назад свои эстонские колонии и были увлечены их обустройством. В 1239 г. в Ревель прибыл, возглавляемый принцами Кнутом и Абелем, датский флот с переселенцами и оккупационными войсками[966]. Епархия вновь наполнилась датскими священниками. Сохранившиеся документы свидетельствуют, что датские власти прежде всего были озабочены внутренним обустройством страны и фискальными проблемами, а не новыми захватами[967].
Главной целью легата Вильгельма Моденского во второй половине 1230-х гг. было замирение в среде немецких покорителей Прибалтики, а также сохранение достигнутого после сокрушительного разгрома крестоносцев при Сауле. Мы упоминали, что в эти годы от власти христианизаторов отпали земгалы, курши и эзельцы. Думать о новых завоеваниях в таких условиях было бы верхом беспечности. Наоборот, все силы были направлены на возвращение отпавших племен. Именно этим легат объединял датчан и Орден. 14 декабря 1240 г. папа обратился к архиепископу Лундскому с требованием оказать содействие в организации крестового похода против воюющих эстов[968]. Ливонский орден немедленно углубился в войну с куршами и на Эзеле. С эзельцами мирный договор подписали только в 1241 г., а курши сопротивлялись вплоть до середины 40-х гг.[969] На повестке дня стояла и борьба с литовцами, почувствовавшими свою безнаказанность после победы при Сауле. Этих забот руководству Тевтонского ордена было более чем достаточно. Кроме того, основной целью братья-рыцари считали войну в Палестине, а затем закрепление и покорение Пруссии, но никак не Ливонии[970].
На поддержку Литвы в те годы могли рассчитывать как курши, так и пруссы. Очевидно, что в таких условиях руководству Тевтонского Ордена было выгоднее пойти на соглашение с русскими и привлечь их к совместной борьбе, нежели планировать какую-либо конфронтацию с ними. Надо полагать, поездка Андреаса фон Вельвена имела целью именно организацию антилитовского фронта[971].
962
Феннел, 1989. С. 143, 162; Хеш, 1995. С. 71; Линд, 1995. С. 48, 51–52; Назарова, 1999. С. 191–201; Selart, 2001. Р. 161–165; Матузова, Назарова, 2002. С. 227.
965
А. Селарт допускает, что договор в Стенби был как-то связан с походом братьев-рыцарей и датских колонистов в Водскую землю зимой 1240–1241 г., но к нападению на Псков и тем более на Неву он не имел никакого отношения (Selart, 2001. Р. 162).
966
Чешихин, 1885. С. 70; AD, 110–111; Christiansen, 1997. Р. 113; Назарова, 1999. С. 199–200; Назарова, 2002. С. 30. Г. А. Доннер указывал на сообщение одного позднего источника о том, что датская армия, прибывшая в Эстонию в 1239 г, позднее отправилась на Русь (Donner, 1929. S. 227). Е. Л. Назарова убедительно показала, что речь идет о неверных выводах, которые сделали читатели «Хроники Ливонии» Б. Рюссова (1578 г.), где говорится об участии «мужей короля» в немецком походе на Псков (Назарова, 1999. С. 200).
969
LUB, I. S. 220–222, № 169; S. 236, № 180; S. 239, № 182; Чешихин, 1885. С. 7–9; Новосельцев, Пашуто, Черепнин, 1972. С. 306–308; Назарова, 1999. С. 195.
970
Хеш, 1995. С. 71; Назарова, 1999. С. 195. Немецкий историк Э. Хеш заметил, что в «Хронике Пруссии» Петра из Дусбурга вообще проигнорированы события в Ливонии — как будто ее не было!