По новгородской летописи, немцы не решились на штурм и отступили, разорив окрестности и захватив заложников из числа детей «добрых муж». Именно то, что немцы отошли «без мира», а также взяли заложников, отмечено летописцем как важный момент, заставивший псковичей пойти на переговоры. Переговоры вел некий Твердило Иванкович с группой сторонников («с инеми») и «подвел» псковичей, сам начав «владеть» Псковом вместе с немцами. Сообщение новгородского источника не раз заставляло историков признавать, что Твердила Иванкович не только совершил «прямую национальную измену», но превысил свой социальный статус, оказавшись самостоятельным псковским правителем под иноземным протекторатом[987]. Многие допускали, что Твердило возглавлял некую проне-мецкую боярскую партию или группу сторонников князя Ярослава Владимировича[988]. Последние обследователи темы, однако, склонны считать Твердилу представителем всей псковской общины, а решение о сдаче города немцам — выбором горожан, оказавшихся в тяжелых условиях военного поражения[989]. Действительно, многое указывает на то, что псковичи были склонны принять покровительство ливонцев, но прямые свидетельства летописи говорят о «перевете» — измене. Хотя, возможно, это новгородский взгляд на дело[990].
ЛРХ свидетельствует, что главную роль на переговорах сыграло решение псковского короля Герпольта, который согласился передать город и земли Ордену:
Исследователи высказали немало версий по отождествлению этого Герпольта. Большинство из них не сомневалось, что автор ЛРХ так передал русское имя Ярополк, что подтверждается и немецкой традицией транскрибирования славянских имен[992]. Однако русским источникам не известен псковский князь Ярополк, и это заставило искать иные варианты отождествления. Остен-Сакен считал, что Герпольтом-Ярополком именовался Твердило Иванкович[993]. В. Т. Пашуто допустил, что Ярополком звали новгородского наместника в Пскове: позднее в новгородской летописи некий князь Ярополк упоминается в числе сподвижников Дмитрия Александровича и участников Раковорской битвы 1268 г.[994] Наиболее распространенным можно считать мнение русско-немецкого историка Петра Петровича Гёца (Peter Otto von Goetze; 1793–1880), поддержанное А. М. Амманом, а затем И. Э. Клейненбергом и И. П. Шаскольским, что Герпольтом был назван Ярослав Владимирович, сын Владимира Псковского, упомянутый в новгородской летописи в числе захвативших Изборск[995]. Важным аргументом в эту пользу следует считать документ, обследованный Амманом в Стокгольмском государственном архиве — это документ от 8 февраля 1299 г.[996], в который включен текст дарственного акт от 3 октября 1248 г., где упоминается, что ранее «королевство, именуемое Псковским, было передано королем Гереславом, наследником этого королевства, Дерптскому епископу» («regni, quod Plescekowe nominatur,a rege Ghereslawo,eiusdem regni berede, supradictae ecclesiae Tharbatensi collati...»)[997]. Амман считал, что этот акт упоминает дарение, совершенное под стенами Пскова в 1240 г.[998] И эта гипотеза вполне убедила многих советских историков, которые признали, что, вероятно, Ярослав Владимирович «незадолго до своей смерти (около 1245 г.) действительно стал католиком» и передал права на Псков своему сюзерену — дерптскому епископу Герману, а ранее (в 1240 г.) еще и Ордену. «Видимо, — писали Клейненберг и Шаскольский, — князь Ярослав-Герпольт Владимирович два раза за свою жизнь изменника предал и продал свою «отчину» — Псковскую землю»[999].
Действительно, факт дарения «Псковской земли» дерптской церкви налицо. Однако как показала недавно Е. Л. Назарова, это был вынужденный акт, произведенный под давлением со стороны епископа Германа[1000]. Последний неоднократно поддерживал Ярослава в борьбе за новые земли на Востоке, и теперь потребовал расплаты. Ордену причиталась половина передаваемого имущества[1001]. Назарова склоняется к тому, что акт дарения имел место еще до нападения на Изборск и Псков, отчего предпринятый поход «должен был трактоваться не как вторжение в соседнее государство, с которым в 1234 г. был заключен мирный договор, а как введение войск сеньором во владения своего вассала с согласия последнего»[1002]. Аналогичную позицию занимают и другие современные исследователи[1003].
988
См.: Соловьев, 1993. Кн. 2, Т. 3. С. 149; Никитский, 1873. С. 96; Чешихин, 1884. С. 352–353; Пашуто, 1956. С. 181–182; Спегальский, 1963. С. 21; Пашуто, 1968. С. 294; Тихомиров, 1975. С. 332.
994
Пашуто, 1963. С. 104; НПЛ, 86, 316. Исследователи испытывали затруднения с идентификацией этого князя Ярополка (Матузова, Назарова, 2002. С. 341, прим. 19).
995
Goetze, 1854. S. 24–26; Ammann, 1936. S. 222; Бегунов, Клейненберг, Шаскольский, 1966. С. 220–224; Назарова, 2000. С. 40–43; Selart, 2001. Р. 165; Selart, 2001а. Lk. 115, 122; Матузова, Назарова, 2002. С. 238, 274–275; Назарова, 2002-6. С. 593–594; Валеров, 2004. С. 166.
997
LUB, III. S. 37–39, № 200а; Ammann, 1936. S. 274–275; Матузова, Назарова, 2002. С. 272–274.
1003
Pickhan, 1992. S. 118; Назарова, 2000. С. 42–43; Selart, 2001. Р. 165; Матузова, Назарова, 2002. С. 238.