Новгородцев особенно привлекали военные таланты Александра, и именно на них они указывали, выпрашивая себе князя. Андрей был не на много моложе, но Александр уже успел себя проявить. Выбор новгородцев был связан с успехами князя при отражении шведского нападения. Не стоит забывать и об этом значении Невской битвы.
Летопись сообщает о решении Александра вернуться еще под 6748 мартовским годом, то есть ограбление Луги состоялось не позднее января 1241 г., а в феврале 1241 г. шли переговоры новгородцев с Ярославом. В самом начале статьи 6749 мартовского года (март 1241 — февраль 1242 г.) сообщается, что «приде Олександръ князь в Новъгородъ, и ради быша новгородци»[1055]. Следовательно, вернулся Александр на Волхов примерно весной 1241 года[1056].
Горожане особенно подчеркивали свои проблемы с посевной — не было зерна и коней. Следовательно, князь должен был принять незамедлительные меры. Летопись сообщает о походе Александра к Копорью буквально сразу после возвращения:
«Того же лета поиде князь Олександръ на Немци на городъ Копорью, с новгородци и с ладожаны и с Корелою и съ Ижеряны, и взя городъ, а Немци приведе в Новъгородъ, а инехъ пусти по своеи воли; а Вожанъ и Чюдцю переветникы извеша»[1057].
Молниеносного удара, как в случае со шведами, на этот раз выйти не могло. Видно, что князь обстоятельно подготовился к кампании. В походе участвовали новгородцы, ладожане, ижора, карелы — чуть ли не все вооруженные силы Новгородской республики. Крупную армию Александр вел не только потому, что не знал численности противника — судя по всему, она была невелика, а скорее потому, что рассчитывал на штурм крепости вместо полевого сражения. Действительно, летописец говорит про Копорье «взя», а не «изгони», как при захвате немцами Изборска и освобождении новгородцами Пскова. Надо полагать, Копорье — едва построенная крепостица — долго не сопротивлялось, отчего источники говорят о большом количестве пленных немцев. Причем даже не всех немцев повели в Новгород, а некоторых сразу отпустили. Вероятно, отпущенными были простые колонисты, получившие земельные наделы в новых орденских владениях. Или Александр не хотел излишне обострять отношения с ливонцами и датчанами.
Одним, хотя и крупным ударом князь вернул на место новгородские границы. Возместить ущерб от грабежей на Луге он не мог, но изгнал тех, кто пытался здесь обжиться. Судя по тому, что Александр уже имел опыт укрепления новгородской границы на Шелони, вполне возможно, некие подобные меры он предпринял и в Водской земле. Однако ЖАН сообщает, что замок Копорье был разрушен:
«Въ второе же лето по возвращении с победы [на Неве] князя Александра приидоша пакы от Западныя страны и возградиша град въ отечестве Александрове. Князь же Александръ воскоре иде и изверже град их из основания, а самых извеша и овех с собою поведе, а инех, помиловавъ, отпусти, бе бо милостивъ паче меры»[1058].
Примечательно, что автор ЖАН, не пользовавшийся письменными источниками, почти дословно повторяет подробности проведенных Александром репрессий. По летописи, были наказаны только водские сторонники крестоносцев. А ЖАН сообщает и о казнях среди немцев. В любом случае, если это припоминалось спустя четверть века, немецкий полон, приведенный в 1241 г. в Новгород, был велик. Вероятно, среди пленных преобладала знать, за которую можно было получить выкуп.
§ 2.3. Ледовое побоище, 5 апреля 1242 г.
Летописный рассказ указывает, что период между освобождением Копорья и походом на Псков был значительным — возможно, более полугода. Известно, что для новой кампании Александр привел суздальские полки с братом Андреем, что требовало времени, но не такого значительного. Надо полагать, основной причиной задержки были новгородцы, которых требовалось еще убедить в необходимости новой войны.
Псковичи, как мы писали, вполне законно приняли власть Ордена, и новгородцы не считали себя вправе это оспаривать. Позднее псковичи примут у себя литовского князя Довмонта и тоже не будут при этом оглядываться на Новгород. В 1241 г. Александру еще следовало доказать, что немцы в Пскове представляют угрозу соседям с Волхова, а кроме того, угнетают местных жителей и грабят новгородские села[1059]. Необходимо было наделить уверенностью в успехе и собственного отца. Тяжело представить, что великий князь выделил полки для войны на далеком чудском порубежье, в то время как монголы разоряли южнорусские земли. Скорее всего, Ярослав отправил «низовцев» к Пскову, когда узнал, что Батый далеко углубился в Европу — на 1241–1242 гг. выпадает европейский поход монголов[1060].
1056
Кучкин, 1996. С. 17; Кучкин, 1999. С. 136. По мнению В. И. Матузовой и Е. Л. Назаровой возвращение Александра состоялось не ранее осени 1241 г. (Матузова, Назарова, 2002. С. 324, прим. 7). Вероятно, исследовательницы предпочитают растягивать события по примирению новгородцев со своим князем и сокращать промежуток между походом Александра к Копорью и отвоеванием Пскова. Летопись позволяет рассуждать и таким образом. Однако мы считаем, что решение о возвращении Александра было принято еще в феврале 1241 г., и еще до начала посевной он вернулся в Новгород, а затем выбил немцев из Водской земли. Представить, что новгородцы целый год (до осени 1241 г.) терпели интервентов в центре своей житницы — в Водской земле — затруднительно.
1059
Эти рассуждения позволяют заключить, что псковичи не участвовали в немецких нападениях на Водь и Лугу, как об этом писали многие авторы (Urban, 2003. Р. 95; Валеров, 2004. С. 168; Урбан, 2007. С. 153).