Лишь на второй год своего святительства, в 1200 г., новый икескольский епископ отправился в Ливонию. На 23 кораблях он вошел в Даугаву и был атакован ливами в районе острова Доле. Отбив нападение язычников, Альберт отступил, после чего, оставив основные силы в районе устья, сам лично с небольшим отрядом осуществил прорыв к Икесколе. Здесь он застал некоторых, еще живших там христиан, через которых договорился с представителями местной знати о перемирии. Альберт надеялся осуществить торжественную церемонию вступления в должность. Причем ее местом должна была стать ливонская столица, Гольм. Для доставки необходимых предметов культа на корабли крестоносцев были направлены гонцы. Возникла небольшая пауза, во время которой ливы по какой-то причине изменили свои прежние мирные намерения и решили воспрепятствовать намечавшейся церемонии. Когда вверх по Даугаве уже двигались два корабля с «епископским креслом, облачением и другим необходимым», ливы внезапно напали на них и заставили повернуть обратно. Самого Альберта, осажденного в Гольме, спасло внезапное появление фризского корабля, который начал грабить ближайшие селения. Вероятно, фризы спускались вниз по Даугаве, отчего их вмешательство произвело особенный эффект: в устье стоит целая эскадра, а из Полоцка тоже движутся корабли. Ливы предпочли просить мира, по условиям которого немцам разрешалось устроить в устье реки свою факторию. Место для последней было предложено ливами на песчаной приморской низменности в урочище Рига, где располагался небольшой рыбачий поселок. Эта местность не представляла сельскохозяйственного интереса и потому считалась местными жителями лишенной особой ценности[108].
Кроме права на основание нового поселения Альберт выговорил у ливских старейшин и гарантийные обязательства соблюдения мира, то есть получил заложников, которых немедленно переправил в Германию. Одновременно в Рим вновь был направлен брат Теодорих из Торейды, который доложил понтифику о событиях в Ливонии и выговорил специальную грамоту, в которой одобрялось строительство новой постоянной базы для крестоносцев и осуждалась торговля немецких купцов в иных местах нижнего течения Даугавы, кроме Риги[109]. Альберт всячески демонстрировал то, что за ливонской миссией постоянно и пристально следит лично папа. Следует признать, что при Иннокентии III, очень деятельном и дальновидном политике, это было не трудно.
Зиму 1200/01 г. Альберт провел в Германии, где неустанно проповедовал крестовый поход в Ливонию и закупал все необходимое для основания нового города. Следовало всесторонне подготовить столь амбициозное предприятие. Надо полагать, ливы, когда предоставляли немцам место для фактории, ничуть не рассчитывали, что там уже вскоре появится не только укрепленный замок, но и вполне дееспособный гарнизон, который приступит к планомерным наступательным операциям. Предполагалось, вероятно, что немцы будут здесь торговать и вести мирную проповедь христианских идеалов, подкрепляя их собственным примером. Ведь они не хотят погибнуть, как Бертольд, а следовательно, будут поступать по примеру Мейнарда. Скорее всего, Альберт всячески стремился укрепить этот миф. Ему требовалось время для того, чтобы обосноваться в новой епархии, а уж затем можно было разворачивать наступление.
Альберт действовал предельно аккуратно. Прибыв в Прибалтику в 1201 г., он все лето провел в организации и строительстве рижского замка. О каких-либо стычках с местным населением в этом сезоне мы ничего не знаем. Генрих Латвийский извещает только о небольшом конфликте с литовцами, которые воевали с земгалами и ограбили нескольких христиан. В остальном сохранялось спокойствие. Узнав о приезде немцев и их намерении обосноваться в устье Даугавы, курши пришли для заключения мира, который и был скреплен сторонами: с одной стороны, крестоцелованием католического епископа, а с другой, «по языческому обычаю, пролитием крови»[110].
Весной Альберт вновь отправился в Германию. Он еще дюжину раз посещал родину, а затем снова и снова привозил оттуда новых крестоносцев. Пилигримы обычно принимали обет по борьбе с язычниками в Прибалтике на год, после чего возвращались домой. У епископа были постоянные затруднения с набором волонтеров. Ведь готовился новый поход в Палестину, считавшийся куда более благостным предприятием. Однако именно в 1202 г. состоялись очень важные события, связанные с дальнейшей судьбой немецких миссионеров в Ливонии.