Рижско-псковский оборонительный договор сорвал вторжение в Ливонию, обещавшее стать грандиозным[520]. Рухнула политическая комбинация, направленная князем Ярославом на военное решение проблемы западных окраинах. Ни новгородцы, ни псковичи его не поддержали. Судя по всему, немецкого влияния в событиях не обнаруживается. Добившись стабилизации положения на севере в Карелии и Тавастии, Ярослав не смог сделать то же на западе в Пскове и Эстонии. Осознав невозможность убедить новгородцев в активизации вооруженной борьбы на западе, Ярослав покинул Новгород.
Осень-зима 1228 и начало 1229 г. оказались для новгородцев ненастными: дождь, неурожай, дороговизна, внутриполитические неурядицы. Дождь лил целыми днями от «Госпожина дня» (15 августа) до «Николина» (9 декабря) 1228 года. Люди не могли даже сена заготовить[521]. Той же осенью развивался конфликт с князем и Псковом. Прибытие переяславских полков взвинтило цены на продовольствие. Летописец отметил, что дороговизна на хлеб, мясо и рыбу держалась с тех пор 3 года (до 1231 г.)[522].
8 декабря 1228 г. паводок снес опоры великого моста, затруднив сообщение между волховскими берегами[523]. Затем «простая чадь» «воздвигла» «крамолу велику» на епископа Арсения и добилась его свержения, обвинив, что кафедру занял, «давъ мьзду князю». Его вытолкали с Владычного двора и чуть не убили, а епископом посадили опять Антония, который в начале 1228 г. было ушел в монастырь. Исследователи часто и, судя по всему, не без оснований связывают эти церковно-политические изменения с природными ненастьями, а ненависть «простой чади» производят из языческих корней менталитета городских низов, которым привычно было винить в природных катаклизмах своих духовных первоиерархов[524]. Недовольные прямо на вече обвинили епископа Арсения в плохой погоде: «того ради стоит тепло долго, [что ты — епископ Арсений] выпровадилъ Антониа владыку на Хутино [в монастырь], а самъ селъ [на епископскую кафедру], давши князю мьзду»[525]. Антонию «простая чадь» тоже, видимо, не очень доверяла, отчего, вернув его на кафедру, «посадиша с нимъ 2 мужа: Якуна Моисеевича, Микифора щитника». Скорее всего, выбор «помощников» для Антония был связан с его тяжелой болезнью, а не с попыткой ограничения власти[526]. При сообщении о смерти Антоний 8 октября 1232 г. в летописи говорится, что он «онеме» (онемел) и «бысть лет 6 въ болезни тои и 7 месяць и 9 днии, и тако умре»[527], то есть, по крайней мере, со второй половины 1227 г. епископ не мог говорить, отчего и покинул кафедру в начале 1228 г. Возвращая больному монаху епископальный посох, горожане выполняли ритуал возмездия, а не узурпации власти. Дабы избежать злоупотреблений, даже «помощников» иерарху выбрали двух: одного — знатного, судя по отчеству (Якуна Моисеевича), а второго — из простых, обозначенного по его ремеслу (Микифор щитник)[528].
На этом волнения не улеглись: «и не токмо сне бысть зло, нь наипаче болши того бывааше, сице бо възметеся всь град»[529]. По мнению исследователей, волна новгородских мятежей в 1228 году стала чуть ли не самой значительной за всю историю города[530]. М. Н. Тихомиров даже относил ее к «одним из крупнейших событий в истории классовой борьбы в России периода феодальной раздробленности»[531].
521
НПЛ, 66–67, 272. Странная путаница встречается у исследователей при определении «Госпожкина дня». В. Л. Янин писал про 16 августа, Е. П. Борисенков и В. М. Пасецкий — про 6 августа, а В. И. Матузова и Е. Л. Назарова — про 1 октября (Покров Пресвятой Богородицы) или 21 ноября (Введение во храм Пресвятой Богородицы): Янин, 1984. С. 90; Борисенков, Пасецкий, 1988. С. 263; Матузова, Назарова, 2002. С. 303–304. Госпожин (Госпожкин) день в летописи встречается не раз (ЛЛ, 302; НПЛ, 66–67, 72, 272, 282) и означает праздник Успения Пресвятой Богородицы (15 августа). См.: Петров, 2003. С. 196, прим. 100.
528
Более высокий социальный статус Якуна отмечают: Данилова, 1956. С. 88; Тихомиров, 1975. С. 218; Подвигина, 1976. С. 145. Микифора, бесспорно, относят к ремесленным кругам Новгорода. Представляли же они при епископе, судя по всему, всю общину (Петров, 2003. С. 198). Сомнения высказывает только И. Я. Фроянов, считая «ясным», что оба «помощника» являются «ставленниками "простой чади"»: Фроянов, 1995. С. 457.
530
Тихомиров, 1975. С. 216; Янин, 2003. С. 198; Подвигина, 1976. С. 144–148; Фроянов, 1995. С. 442; Петров, 2003. С. 192.