Очевидно, что центром, из которого было отправлено посольство к Александру Ярославичу, был не Рим, а Любек. Фактическим инициатором поездки выступал архиепископ Прусский Альберт, который сам в Новгород не поехал, но послал неких «Галда и Гемонта» зачитать папскую буллу от 15 сентября 1248 г. ЖАН сообщает, что князь «въсписа к нему», то есть по поручению Александра было составлено послание к папе, в котором подтверждалась приверженность русского правителя Никейскому вероучению. Отказ был решительный и сокрушительный. Вполне можно допустить, что Альберту было неприятно показывать его папе Иннокентию, и он готовил другие меры воздействия на русских. Потому, собственно, и прицеливался на Псков. Этот выбор был оправдан по нескольким причинам:
1. Псков никогда, вплоть до учреждения патриаршества на Руси (1589 г.), не был отдельной епархией и не имел собственного епископа. Он всегда входил составной частью в Новгородский диоцез. Можно было рассчитывать, что в городе существуют силы, склонные искать большей церковной самостоятельности.
2. В 1240–1242 гг., как мы писали в первом томе, Псков уже был включен в состав Дерптской епархии, и в городе процветала католическая пропаганда. Возможно, многим жителям было знакомо латинское богослужение.
3. Заботы правящей суздальской династии в эти годы были сконцентрированы вдали не только от Пскова, но и от Новгорода. Псков выступал далекой окраиной Руси.
Закрепиться в Пскове, как это уже произошло в 1240 г., казалось Альберту легче, чем пытаться склонить на свою сторону правящих князей. Архиепископ планомерно формировал юридическую базу свою для своих предприятий на Востоке, окружал русские границы своими ставленниками и подконтрольными территориями. Еще в 1247 г. Альберт был объявлен папским легатом для Руси. В том же году он явочным порядком назначил в Виронию, входившую в зону Лундской епархии, своего епископа — Дитриха Миндена (Theodericus, episcopus Vironensis)[113]. Впоследствии — в 1255 г. — он добился папской санкции на закрепление Виронии в своей юрисдикции, включение ее в диоцез Рижского архиепископа[114]. Формировался плацдарм на Нарве.
15 сентября 1248 г. Альберт получил санкцию на развитие своих действий в сторону Новгородской Руси. Папа специально разрешил строительство в Пскове соборного храма. А 3 октября того же года, судя по всему, в очередной раз вице-легат Альберта в Ливонии объявил, что согласно дарению «короля Гереслава», Псков принадлежит Дерптскому епископу[115]. Как мы упоминали, в 1245 г. кафедру покинул епископ Герман, а об имени нового епископа мы ничего не знаем вплоть до 1263 г. [116] Надо полагать, и здесь проявилась склонность Альберта Зуербеера к концентрации власти в своих руках: возможно, он сознательно долго не назначал в Дерпт нового епископа, сохраняя его полномочия за собой. В таких условиях поездка в Новгород «Галда и Гемонта» была чистой формальностью — Альберт и не рассчитывал на ее успех. Он явно готовился к военным мерам и создавал для них плацдарм.
Создается впечатление, что если бы такая массированная идеологическая и юридическая подготовка, как в конце 1240-х гг., состоялась в конце 1230-х, то немецкие завоевания в 1240 г. были бы гораздо более обширными и долговечными. Архиепископ Альберт учел прежние ошибки и готовил на 1250-е гг. масштабный натиск на Восток — ожидался только удобный момент.
Для полноты картины стоит добавить, что в те же годы активно готовилась к реваншу и Швеция. В том же, что и Дерптский епископ Герман, 1245 (или 1248) г. кафедру покинул Финляндский епископ Томас. Шведская колония оказалась в тяжелом положении. Земля еми отпала еще в конце 1230-х гг. Неудачная попытка вторжения на Неву закончилась сокрушительным провалом в 1240 г. Надо полагать, затормозилось и дело проповеди, на что указывают причины отъезда Томаса: «из страха перед карелами и русскими»[117]. Скорее всего, могущество русского соседа склоняло многих финнов к православию и непокорности шведам.
Следующий Финляндский епископ Беро упоминается только в 1253 г. [118] Надо полагать, некоторое время кафедра пустовала. В Швеции догорала гражданская война. Была далеко не однородной и шведская церковь. Разрешать противоречия в октябре 1247 г. срочно направился папский легат в скандинавских странах Вильгельм Моденский, получивший к тому времени сан кардинала Сабинского. В феврале 1248 г. он созвал в Шкенинге (Skeninge) поместный собор[119]. Его подготовка и проведение сопровождались активными переговорами как с местными священнослужителями, так и с королем Эриком, и с правителем королевства — ярлом Биргером[120]. Исследователи придерживаются единого мнения, что именно из этих бесед была кристаллизована идея проведения нового крестового похода в Финляндию[121]. Война внутри страны улеглась, а силы неугомонных рубак были направлены вдаль — на другой берег Ботнического залива. Традиционно этот второй крестовый поход в Финляндию датируется зимой 1249/50 г. Возглавил его ярл Биргер. В результате были покорены обширные области тавастов (еми), проведено массовое крещение и укреплены позиции шведских колонистов. Единственный письменный источник об этом — «Хроника Эрика» — содержит предельно краткое сообщение: «Язычники потерпели поражение, а христиане победили»[122].
113
LUB, VI. S. 434–435, № 3030, Regesten S. 193, n. 217, be; Nazarova, 2001. P. 188–189; Назарова, 2002. С. 31–32; Матузова, Назарова, 2002. С. 277.
114
LUB, I. S. 361–362, № 279 (20 января 1255); 364–367, № 282 (31 марта 1255).
См. также: Goetze, 1854. S. 71, 76, 147–174; Busch, 1934. S. 34; Arbusow, 1944. S. 215.
115
LUB, III. S. 37–39, № 200, a; Ammann, 1936. S. 274–275; Матузова, Назарова, 2002. С. 272–274.
116
Чешихин, 1884. С. 371; Gernet, 1896. S. 67; ИЭ, 1961. С. 922; Назарова, 2002-б. С. 599–600; Матузова, Назарова, 2002. С. 274, прим. 2.
117
См.: Juusten, 1859. P. 120; Chronicon episcoporum Finlandensium. P. 132; FM, I. S. 38–39, № 95. О переводе и трактовке см. прим. 748 в томе 1.
121
Rein, 1870. S. 113; Yrjö-Koskinen, 1874. S. 37; Pipping, 1926. S. 101; Donner, 1929. S. 394; Шаскольский, 1978. С. 202–203.