Когда полки двигались к Копорью было не известно куда готовился поход — общим мнением было «на чюдь». Но когда Александр объявил, что хочет напасть на тавастов «инии мнози новгородци въспятишася от Копорьи». В. Т. Пашуто считал, что отказ значительной части новгородцев от похода на емь был связан с тем, что доходы от предприятия должны были преимущественно достаться князю, а не горожанам[244]. Это предположение И. П. Шаскольский считал «маловероятным», но признавал, что отказ от дальнейшего пути связан с той группой боярства, которая выступала оппозиционной Александру в ходе волнений 1255 г. [245] Полагаем, что если бы речь шла о сопротивлении внешнеполитическим акциям великого князя, то и к Копорью новгородцы не пошли бы. Вероятно, основной причиной отказа горожан от предприятия были трудности зимнего пути в далекую Тавастию. Но не следует исключать и нежелание воевать за карельские и великокняжеские интересы, все более отдалявшиеся от новгородских.
В торговом договоре Новгорода с немецкими городами, заключенном в промежуток между 1258 и 1263 гг. и подписанном Александром Невским, специально указано, что новгородцы не несут ответственности за ограбление купцов и другие хозяйственные споры в Карелии:
«Оже кто гоститъ в Корелу, или немци или гтяне, а что ся учинитъ, а то Новугороду тяжя не надобе»[246].
Под 1268/1269 г. новгородская летопись упоминает, что князь Ярослав Ярославич собрал полки и собирался идти на Ревель, но немцы прислали послов и уговорили сохранить мир. Тогда князь решил идти на Карелию, но и от этого его отговорили[247]. Трактовка этих событий вызывает затруднения у историков[248]. Однако все это очевидно указывает на обособленное положение Карелии в рамках Новгородской земли[249].
Нет никаких сомнений, что Александр Ярославич был жестким и властным правителем. Землю тавастов он разорил масштабно и основательно[250]. Наверняка, шведскому королю было на что жаловаться[251]. Однако закрепиться там русские и не пытались. Вскоре эти земли окончательно были поглощены шведскими колонизаторами. Новый виток борьбы в регионе начнется только в 1293 г., когда шведы начнут открытую агрессию против Западной Карелии, реализуя призывы верховного понтифика к крестовому походу, декларированные в 1257 г. [252]
Следует сказать, что в южной части земли тавастов сейчас зафиксировано 19 раннесредневековых городищ XI–XII вв. Из них наиболее обследованными являются городища Рапола (Rapola) и Хакойстен (Hakoisten; Hakoinen). Последнее — Хакойстенлинна (Hakoistenlinna) — расположено в 15 км южнее современной Хямеэнлинны (Hämeenlinna) и представляет собой скалу (высота 143 м над уровнем моря), спускающуюся двумя уступами к югу и главенствующую над окрестностями. На верхнюю часть городища Хакойстен ведет узкая тропа с вырубленными в граните ступенями — это самая неприступная часть укрепления — детинец. На вершине зафиксированы фундамент смотровой башни и каменная постройка. Нижний город ограждают массивные валы. Городище было вскрыто археологами в начале XX в. Тогда же появилось предположение, что Тавастхус (Tavastehus; совр. Хямеэнлинна) был первоначально основан на месте Хакойстенлинны, затем укрепление на Хакойстенлинне было разрушено и вновь заложено в 15 км севернее на острове у западного берега озера Ванаявеси (Vanajavesi), где и находится сейчас замок Тавастхус. Впервые Тавастхус упоминается в источниках в 1308 г., как третья по значению финская крепость (после Турку и Выборга), но местоположение ее не отмечено.
Этапов вторжения/разорения в Тавастии в XIII — начале XIV в. можно зафиксировать несколько. Особенно показательными являются летописные указания по новгородскому походу, состоявшемуся зимой 1310/11 гг. В новгородской первой летописи сообщается: «Ходиша новгородци воиною на Немецькую землю за море на Емъ съ княземъ Дмитриемь Романовичемъ, и переехавше моря, взяша первое Купецьскую реку <. > Потомъ взяша Черную реку всю, и тако по Чернои придоша к городу Ванаю, и взяша город, и пожгоша; а Немци възбегоша на Детинець: бяше бо место велми силно, твердо, на камени высоце, не имея приступа ниоткуду же; и сослаша с поклономъ, просяще мира; новгородци же мира не даша. И стояша 3 дни и 3 ночи, волость труче, села великая пожгоша, Обилие все потравиша, а скота не оставиша ни рога; и потомь идуче, взяша Кавгалу реку и Перну реку, и выидоша на море, и придоша здорови вси в Новъгородъ»[253].
249
Ср.: Насонов, 2002. С. 110. Археолог А. И. Сакса фиксирует во второй половине XII–XIII вв. расцвет карельской культуры, который, должно быть, сочетался и с ростом политического самосознания (Сакса, 2001. С. 268).
250
И. П. Шаскольский не доверяет сведениям из буллы 1257 г. Он готов представить дело как восстание тавастов против шведской власти, поддержанное русскими войсками. Из-за этого и были самими тавастами разорены католические храмы, на что специально указывал в послании папа (Шаскольский, 1978. С. 223–225).
251
Ю. Айлио считал, что в 1256 г. Александр штурмовал замок Хямеенлинну, возведенный Биргером в 1249/50 г. (Ailio, 1917. S. 68). Однако следует отметить, что ни русская летопись, ни папская булла нигде не упоминают гибели или штурма какого-либо крупного укрепленного поселения. Наоборот, упомянуты только усадьбы, земли и церкви.