Читать онлайн "Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2" - Хрусталёв Денис Григорьевич - RuLit

Новгородская летопись в начале статьи 6770 года сообщает: «с Литвою миръ взяша»[295]. Н. Г. Бережков, а вслед за ним и другие исследователи, считали 6770 год в НПЛ мартовским (март 1262 — февраль 1263 г.)[296]. Этот отмеченный летописью «мир» обычно признается тем самым союзным договором, о котором упоминает ЛРХ[297]. Таким образом, датировка переговоров Новгорода с Миндовгом должна быть привязана к 1262 г. Однако это вызывает возражения у Э. Гудавичюса и Е. Л. Назаровой.

Дело в том, что летом 1262 г. литовское войско во главе с Тройнатом совершило поход в Польшу: были разорены Полоцкое княжество, Кульм, убит мазовецкий князь Земовит. Эти события на удивление хорошо датируются как Галицко-Волынской летописью, так и зарубежными источниками — конец июня-июль 1262 г. [298] Вскоре после того Миндовг послал рать на Волынь против Василька Романовича — в отместку за его участие в походе Бурундая[299]. По мнению Е. Л. Назаровой, «поход на Орден в эти события не вписывается», а следовательно, произошел ранее. Нападение Тройната на Венден, таким образом, относится к зиме 1261/62 г., а переговоры с Александром Ярославичем (под «королем» в ЛРХ, несомненно, скрывается он) — к концу 1261 г. [300]

В таких узких временных рамках сложно представить согласованность действий союзников. ЛРХ сообщает о двух посольствах — к королю Руси и от короля Руси к Миндовгу. Одновременно мы можем предположить перемещение этих посольств из Владимира в Новгород: Александр Ярославич находился во Владимире, но мир заключили и новгородцы. Все эти переезды следует разместить в четырехмесячный период — с конца августа до декабря 1261 г. И к этому добавляют организацию совместного похода к Вендену. Несогласованность действий вполне допустима.

* * *

В вопросах летописной хронологии современные российские исследователи неизменно следуют в русле изложения «Хронологии русского летописания» Н. Г. Бережкова, опубликованной после смерти автора в 1963 г. Никаких иных сопоставимых по объему и качеству работ по этой теме в российской историографии не существует. Однако следует отметить, что Бережков был приверженцем теории об использовании русскими летописцами в период XI–XIV вв. только мартовского и ультрамартовского стилей времясчисления. На эти две группы он и делил летописные статьи[301]. Такой подход неоднократно подвергался критике исследователей. В частности, сейчас вполне уверенно обнаруживается использование сентябрьского стиля как в ПВЛ, так и в позднейших летописях[302].

В связи с этим следует оспорить безапелляционное утверждение Бережкова, что период 6747–6774 годов в НПЛ дан исключительно по мартовскому счету. Это утверждение подмывал сам Бережков: вокняжение Ярослава Ярославича в Новгороде, отмеченное под 6773 годом (мартовский: март 1265 — февраль 1266), он относит к январю 1265 г., то есть к предыдущему году; так же и лунное затмение 6767 года — относил к 6766 мартовскому году. Всего таких отклонений (в ту или иную сторону) от мартовского стиля Бережков фиксирует на промежутке 6731–6780 гг. — за 49 лет — 9[303]. Это без малого 20 % статей — совсем не походит на простую погрешность.

Особенно обращает на себя внимание отрезок 6765–6771 гг. в НПЛ: если 6765 год очевидно мартовский, то следующий такой же очевидный — только 6771. Попробуем внимательнее рассмотреть статьи этого периода.

Про 6766 год судить сложно — последовательность событий в нем:

1) поход Литвы к Смоленску;

2) «тои же осени» Литва идет к Торжку;

3) «тои же зимы» монголы Бурундая грабят Литву.

Представлено летнее, осеннее и зимнее события, что подходит как для сентябрьского, так и для мартовского стилей.

Следующий год — 6767-й — имеет все признаки сентябрьского (сентябрь 1258 — август 1259 г.). Начинается он с лунного затмения: «Бысть знамение в луне, яко ни знамения не бысть». Судя по всему, речь идет о полном лунном затмении, а таковое случилось 12 ноября 1258 года и его полная фаза длилась целые 1 час 40 минут[304]. Бережков считал, что это могло быть и частичное лунное затмение. Ссылаясь на справочник Д. О. Святского, он датировал его 1 декабря 1259 г. и одновременно признал, что оно относится к предыдущему 6766 мартовскому году (март 1258 — февраль 1259 г.)[305]. После знамения в статье говорится, что «тои же зимы» прибыло в Новгород «лживое» посольство Михайла Пинещинича; а потом «тои же зимы» приехали в Новгород монгольские «численники»; и затем «того же лета на канунъ Бориша дня» (Борисов день — 24 июля) были заморозки[306]. Н. Г. Бережков считал, что «Бориш день» в данном случае — это 2 мая, а не 24 июля: «Нет оснований думать, что эта запись нарушает хронологическую последовательность событий; ее надо относить к 1 мая 6768 мартовского года (не 6767)»[307]. Всю статью 6767 года исследователь характеризовал следующим образом: «Основное содержание статьи относится к концу (зиме) 6767 (1259/60) мартовского года, заключительные сообщения — к первым месяцам 6768 (1260/61) г.»[308]. Совершенно не понятно, как в эти рамки можно уместить затмение, датированное самим Бережковым 1 декабря 1259 г. Фактически речь идет о затмении 12 ноября 1258 года. «Борисов день» для тех лет — это прежде всего 24 июля, а не день перенесения мощей свв. Бориса и Глеба 2 мая[309]. Кроме того, заморозки 2 мая не редкость, а для 24 июля — катастрофа, что и отмечено летописью. Соответственно, события никак не укладываются в мартовский год — ни в 6766, ни в 6767 (то же и ультрамартовский). Наиболее подходящим выглядит 6767 сентябрьский год.