Зимовья выступали центрами власти, но при этом выбор места для их основания не диктовался «сверху» – в случае открытия неизвестных ранее рек это и не было возможно, – а полностью зависел от обстоятельств похода первооткрывателей. В дальнейшем, по мере расширения кругозора в конкретной географической области, зимовье могло быть перенесено на другое место.
Важнейшим элементом инфраструктуры водных путей были собственно суда, и прежде всего – кочи. В архиве Якутской приказной избы сохранился ряд документов, позволяющих делать вывод об их размерах и оснащении. Можно заключить, что ленские кочи были несколько меньше, легче и быстроходнее, чем их западные аналоги (Филин, 2019). Основная масса кочей строилась в верховьях Лены по казенным и частным заказам, при этом частные нередко оказывались более качественными. Постройка коча требовала хорошего леса и знания технологии судостроения, но в особых случаях кочи строились и непосредственно на «дальних реках». Например, постройкой кочей занимались люди Дежнева на Анадыре, но это, конечно, исключение, вызванное обстоятельствами.
Коч – большое судно для дальних переходов, соотносимое с пониманием воды (как реки, так и моря) как транспортной артерии. Но к элементам водной инфраструктуры может быть с полным правом отнесен и другой типа судна – карбас, часто упоминающийся в документах «дальних рек». Сравнительно небольшие карбасы, сделанные, как и кочи, в северорусской традиции «шитых» судов, использовались для рыбной ловли на реках (т. е. в парадигме «вода как ресурс»). Рыба, как уже отмечалось выше – основное продовольствие как для русского, так и для аборигенного населения, в этой связи карбасы и рыболовные снасти были очень важны для обеспечения функционирования опорных точек системы. Отметим, что в документах встречается и собственно «лодка», но контекст использования этого термина довольно узкий – либо это лодки юкагиров («…а на острове были наши юкагирские лабазы, а на лабазах было наше юкагирское зимное платье, и речные неводы, и лотки, и санки»38), либо некая «лодка маленькая» (такая, например, упомянута в сохранившемся перечне вещей умершего русского промышленника – дело было в районе Верхнего Колымского зимовья)39. В любом случае, речь идет о небольших судах, применявшихся для рыбной ловли и промысла.
Если водный транспорт на Северо-Востоке был чисто русским и никакого отношения к местным практикам не имел (за исключением, возможно, маленьких промысловых лодок), то в отношении сухопутного транспорта ситуация будет обратная: казаки и промышленники в ходе освоения края использовали местные варианты нарт и опирались на уже сложившуюся сеть местных оленных маршрутов. Особенно выразителен пример Семена Дежнева и его спутников: оказавшись на берегу после крушения своего коча (последнего из семи, отправившихся в путь с Колымы!), они сразу же начали искать «аргишницы» – оленные тропы, которые были для них главным маркером присутствия в незнакомой местности человека40. Правда, само использование казаками именно оленей в качестве транспортного средства по изданным документам фиксируется редко, но упоминается привлечение местных жителей для перевозки на оленях «государевой казны» (Дополнения к актам историческим, 1851: 20). Формула «идти нартами и лыжами» может означать как оленный, так и собачий41 вариант нарт, а в тех случаях, когда служилый «проговаривается» о способе своего путешествия, мы чаще всего видим именно собак, например в формуле «…корм, и оружие, и всякий промышленный завод, собаки и нарты» (Дополнения к актам историческим, 1851: 17). Вообще, применение нартенного транспорта русскими можно разделить на «плановое» и «неплановое». Примером первого могут служить зимние переходы с Колымы на Анадырь, в этом случае закупаются и используются собаки. «Неплановое» применение нарт – это авария коча. В этом случае, чтобы достичь земли, служилые люди и промышленники изготавливают нарты и лыжи непосредственно из корабельного дерева и, впрягаясь в нарты, везут на них груз – продовольствие и «государеву казну» – на берег.
Инфраструктура – дело государственное, хотя в ее создании могли принимать участие и торговые люди. Конкретный ее состав мы можем выделить, если проследим акты передачи зимовий от одного приказного к другому. В списки передаваемых ценностей обязательно попадут и будут учитываться постройки зимовий42, лодки-карбасы, инструменты для судоремонта и отдельные судовые детали, рыболовные снасти (невода, мережи, «прядено»), рыбное довольствие для аманатов, порох, бумага, «государевы товары». Все это можно считать элементами инфраструктуры системы, которые оплачивались и учитывались государственной властью.
40
42
Список построек зачастую оказывается неполным – например, в актах Алазеи не учтена Никольская часовня, известная как по документам, так и археологически.