В начале каждого полевого сезона наряду с самыми необходимыми вещами Лучников непременно брал с собой в дорогу саксофон. Иногда в лесной глухомани нападала на него непонятная хандра. И тогда он старался уединиться, уйти ото всех куда–нибудь и либо брал полевой геологический блокнот, делая в нём простым карандашом довольно неплохие таёжные зарисовки, либо отводил душу игрой на саксофоне…
Сегодня здесь, на реке Березовой, в самом сердце Саян, для него наступил один из именно таких вот дней. Впрочем, в этот раз печаль Сергея Николаевича носила конкретный характер. При долгих утомительных переходах по труднодоступным местам, при ходьбе по звериным тропам никакой иной вид транспорта помимо вьючного не выручит человека. В полевом отряде Лучникова имелись для этих надобностей две привыкшие ко всему хитрые лошадки тувинского происхождения — он и она. Лошадок раздобыли экспедиционные снабженцы, по–видимому, никогда не задававшиеся вопросом: как именно руководить тувинскими лошадьми.
Дело в том, что характер у низкорослых мохнатых лошадок далеко не ангельский. Они любят свободу. И потому ходьбу по каменистым тропам среди колючего кустарника черногривые ушлые животные всячески бойкотировали. Идут они, к примеру, по тропе, идут… и вдруг кобылка как лягнет своего сопровождающего! Ох, и больно!. А то ещё пасутся, щиплют травку, смирные такие, но только расслабишься, подойдёшь к коню по холке погладить, а он тут же тебя и куснет. И коварствам подобным конца и края не было.
Прошлой же ночью Сергей Николаевич, спутав им ремнями передние ноги, отпустил лошадок попастись рядом с палатками и сам вызвался их караулить. Однако, усталость, накопившаяся за минувший нелёгкий день, незаметно довела Лучникова до стадии глубокого младенческого сна. В утреннем тумане лошадки осторожно перегрызли путы и тихонько удалились в неизвестном направлении.
Некому стало нести на себе лошадиные вьюки. Все плановые геологические работы полевого отряда оказались под угрозой срыва. Вот тогда–то горемыка Лучников и взялся за саксофон… Отведя душу исполнением своего любимого музыкального произведения, Сергей Николаевич мужественно объявил, что сам займется поисками и поимкой коварных мохноногих беглецов.
Сделать это было очень непросто, ибо лошади, проявляя незаурядную смекалку, постоянно заметали следы, успешно сбивая с толку незадачливого преследователя. По тропам они не пошли, а двинулись вверх по горной круче через весьма колючие дебри на самую вершину хребта. Тут Лучникову было их не догнать никак.
Далее, они стали спускаться с вершины в сторону… проселочной автомобильной дороги, на которую можно попасть только преодолев другой, ещё более мощный горный хребет.
Искусанный на каждом миллиметре открытых частей тела комарами и мошкой Лучников перед штурмом второго естественного препятствия взглянул на часы и сообразил, что дело движется к ночи. Он по–детски надул губы, нахмурился и посмотрел в сторону исчезнувшего за перевалом лагеря. Красно–оранжевое вечернее солнце спешило скрыться туда же.
Лучников засуетился и энергично принялся штурмовать крутой горный склон в направлении лошадиного побега. Зря он так торопился… Где–то на самой середине склона изнуренные конечности геолога не выдержали напряжения: он поскользнулся и откатился вниз на несколько метров. Затормозил падение Сергея Николаевича здоровенный замшелый валунище. Цепляясь за что попало, Лучников случайно содрал с камня приличный клок мха, оголив тем самым довольно значительную часть самого валуна.
Вот он отдышался, оттер со лба пот, заливавший глаза, и по въевшейся с молодости привычке почти машинально взглянул на обнажившееся на камне место. Взглянул и обомлел.
Под меткими лучами закатного солнца по всей открытой части камня изумрудно сияли мелкие прозрачные кристаллы! Драгоценный зеленый гранат! Тот самый, о котором повествовал когда–то в «Гранатовом браслете» писатель Александр Иванович Куприн! Через несколько мгновений геолог Лучников совершенно забыл о лошадках, занявшись подробным изучением валуна и его ближайших окрестностей.
Так было открыто одно из интереснейших проявлений зеленого граната в районе Саяно — Шушенского водохранилища. А беглецы по автодороге, то и дело хоронясь от проезжающих машин в ближних зарослях, в конце концов дошли своим ходом до берега водохранилища и … стали ждать подачи подходящего речного транспорта дабы погрузиться в него и уплыть к любимым берегам своей малой родины.